Книга Амадея

Они шли по весеннему лесу, держась за руки, молча; мальчики старались приспособить свои шаги к шагам Кьяры, из-за чего то и дело спотыкались. Девочка озиралась в немом восхищении – она никогда прежде не бывала в настоящем лесу, где живут олени и разбойники, где деревья выше неба, а шаги глушит опавшая листва. Вскоре они дошли до указанного места. Ставрос нашел удобное местечко, где они устроились втроем, укрытые колючими темно-зелеными ветками. Время шло, дети терпеливо ждали обещанного чуда. Наконец, Ставрос разочарованно фыркнул.

– Так я и знал. Все это вранье… – и осекся, стиснув руку сестры.

Из-за дерева с противоположного края поляны вышел заяц. На двух задних лапах, неторопливо, поглядывая по сторонам.

Тихо ахнула Кьяра, прижав ладошку к щеке. Слева на поляну выходила лиса, точно так же, как и заяц – на двух лапах, подметая пышным рыжим хвостом листву. Следом за ней появился волк. Амадей скосил глаза – у Ставроса был раскрыт от удивления рот, а ресницами он хлопал так, что даже слышно было.

Звери прошлись по поляне, раскланялись друг с другом. Из-за старой, поваленной временем сосны вышли еще три зайца: у одного из них в лапах был барабан, у второго – ребек, у третьего – флейта. Музыканты уселись на лежащем дереве и заиграли, да так ладно, что не всякий человек сумеет. Барабан глухо отбивал ритм, ребек пронзительно вел мелодию, флейта украшала ее затейливыми переливами.

Волк, лиса и заяц взялись за лапы и начали танцевать. Поначалу они просто водили хоровод, притоптывая и меняя направление хода. А потом, когда музыканты разыгрались, усложнился и танец. Звери сходились и расходились, отвешивали друг дружке поклоны, подпрыгивали и вертелись.

Дети пребывали в таком восторге, какой словами выразить невозможно; ожившая сказка танцевала рядом с ними.

Наконец, мелодия начала стихать. Танцоры остановились, поклонились друг другу и музыкантам и удалились с поляны; вслед за ними ушли и зайцы-музыканты. Поляна опустела, тихим пологом опустился весенний вечер.

– Дома никогда в жизни не поверят, – выдохнул Ставрос.

– Вряд ли тебе стоит рассказывать об этом, – резонно заметил Амадей.

Тут послышался тихий всхлип, и оба мальчика посмотрели на Кьяру: она сидела на земле, и вид у нее был разнесчастный.

– Эй, ты чего?

Вместо ответа девочка горько заплакала.

– Я хочу потанцевать с ними! Почему они ушли так быстро?

Мальчишки переглянулись – и как, спрашивается, можно угодить такому созданию, чьи желания рождаются быстрее ветра?

– Не плачь, – Амадей потянул девочку за руку, поднимая с земли. – В другой раз будешь смелее.

– Пойдем-ка обратно, – Ставрос отряхнул листья с одежды. – Темнеет уже.

Они вернулись той же тропой; Кьяра после совета Амадея успокоилась, повеселела и напевала услышанную мелодию. Вскоре ей вторили оба мальчика. Они пели лесную песню, уходя с опушки, прыгая по камням, брызгаясь речной водой, пели и не могли остановиться – так хороша была мелодия. И вслед за ней к детям стали приходить слова – незамысловатые, простые, как и полагается словам истинной сказки.

– Я видел волка! – Вопил Ставрос, размахивая подхваченной с земли палкой, как мечом.

– Лису и зайца! – Вторила ему сестра, подпрыгивая на ходу.

– Они плясали в ночном лесу!

– Все так и было, не сомневайся!

– Я видел волка, зайца, лису!!!

Амадей вдруг остановился, прислушался к чему-то и пропел разом целый куплет, обращаясь к девочке:

– Век не забудет чудо узревший:

Звери вкруг древа ведут хоровод!

Волк, и лисица, и заяц потешный —

Спляшешь с ними и ты в свой черед.

Дети переглянулись, взялись за руки и закружились, распевая во все горло:

– Я видел волка, лису и зайца!

Они плясали в ночном лесу!

Все так и было, не сомневайся!

Я видел волка, зайца, лису!

Они кружились до тех пор, пока не повалились наземь, запыхавшись. Белый полотняный чепчик Кьяры сбился на затылок, волосы цвета гречишного меда выбились на волю и перепутались, Ставрос домахался руками до того, что лопнули шнурки, которыми крепились рукава его котты, Амадей во время последнего кульбита так дрыгнул ногой, что его башмак улетел куда-то в небо – словом, танец удался.

Потом они со всех ног бежали обратно на постоялый двор; пережитое чудо опьянило их, сблизило и соединило нерушимыми узами.

На следующее утро семьи Тавма и Вермис уехали. Амадею ночная вылазка сошла с рук, а вот брату с сестрой пришлось за нее ответить, но поскольку в дороге детей особо не накажешь, они легко отделались.