Книга ангелов

Конечно, то, что он позволяет мне самой решать за себя, очень мило, но чего он сам-то хочет?

Люц крепко держит меня и не спускает с меня глаз. Мне кажется, что это длится целую вечность. На его шее пульсирует вена.

– Ты сказала Кассиэлю, что любишь его.

Я киваю.

– И это правда.

– Он тебя использовал и обманул.

«Как и ты», – думаю я.

– Но он все же стал мне хорошим другом. Кассиэль был рядом со мной и защищал меня.

И пожертвовал своей жизнью ради меня.

– Я тоже хотел бы быть твоим другом. – Пальцы Люцифера касаются шрама на моей щеке. Это прикосновение очень нежное, и тем не менее я вздрагиваю. – Как ты думаешь, я когда-нибудь смогу загладить свою вину перед тобой?

– Мне надо было тебе довериться. Если бы только я тебя слушала… – Я кладу свою руку на шрам.

Он опускает голову, а я способна дышать только ртом. В моей груди все сжалось, а в ушах шумит. Его губы скользят по моему подбородку, а я, шатаясь, кладу руки на его обнаженные плечи. Люцифер целует меня за ухом, затем мои веки, мой нос, мои скулы и подбородок. Но только не губы. Это граница, которую я должна пересечь сама, если захочу. Он легко прижимает меня к себе, положив руку на талию. И теперь мне становится понятно, чего он хочет для себя. Или для нас.

Еще секунду я размышляю над тем, стоит ли мне немного посопротивляться, но я уже устала бороться. Устала бороться и отказываться от того, чего и кого я хочу. А хочу я его. Так было всегда. Если это наше предназначение, я не стану противиться своей судьбе. Люцифер был готов убить Стар. Он поставил все наши жизни на карту, врал мне и обманывал всех, но лишь для того, чтобы всех нас спасти. Он сделал это ради людей и для меня. Я не хочу и не могу обвинять его в этом. Я не думаю, что ему легко дались эти решения, но это сработало, потому что это был единственный способ. А теперь мы с ним находимся здесь, в этой комнате. Вдвоем, вместе. И мы живы.

Я встаю на цыпочки, обвиваю его шею руками и прижимаюсь своими губами к его. От удивления Люцифер чуть не задыхается. Мы неделями сдерживали недовольство, тоску и напряжение, и в это мгновение все это растворяется в воздухе. Даже если все семь небесных дворов вернутся на землю, никто больше не сможет нас остановить. Возможно, нам стоит поговорить дольше, но, если честно, разговоры слишком переоценены. То, что происходит с нами – реальность. Это все так по-настоящему. Невозможно не понять, что он чувствует, когда прикасается ко мне. Разговоры же всегда можно было трактовать двояко.

Люц вздыхает, когда я на секунду отстраняюсь от него, чтобы сделать вдох. Я погружаю пальцы в его шелковые темные волосы. Одним движением он берет меня на руки, я обхватываю его бедра своими ногами, и он решительно несет меня к кровати. Я сглатываю, когда он хочет опустить меня на кровать.

– А ты со Стар… здесь…

Люцифер смотрит на меня стеклянными глазами. Еще какое-то время он пытается понять мой вопрос.

– Ты думала, что мы со Стар… Что я с твоей сестрой?..

Не так уж и беспочвенно мое подозрение. Я закатываю глаза. Конечно, я думала об этом: он был постоянно рядом со Стар, как и до этого со мной. Что я должна была думать?

– Стар никогда не интересовала меня в этом отношении. – Его голос звучит растерянно. – Я просто должен был защитить ее. Я хотел, чтобы у нее в ее последние дни на земле было все, что она пожелает.

– Ты сказал мне, что нуждаешься в ней больше, чем во мне, – напоминаю ему я.

Он медленно кивает.

– И это было правдой. Я нуждался в ней, но хотел тебя. Я всегда хотел только тебя. Меня с ума сводило то, что ты проводила время с Кассиэлем и со всеми этими другими парнями. Господи, я даже к Семьясе тебя ревновал, когда он мог быть рядом с тобой, а я – нет. При этом он, разумеется, смотрел только на Лилит. Ты хоть представляешь себе, сколько раз я думал о том, чтобы просто забрать тебя, отнести в свой небесный двор и забыть обо всем, что происходит на земле?

Люцифер опускает меня на кровать и начинает быстро расстегивать мою блузку.

– Но ты бы никогда не простила мне, если бы я позволил архангелам уничтожить твой мир, зная, что могу всех спасти. Даже если для этого мне пришлось бы поступиться тем, что стало для меня самым важным за такое короткое время. Но в этой борьбе речь шла не о нас. Мне постоянно приходилось напоминать самому себе об этом.

Я еще никогда не видела, как он теряет самообладание, но сейчас он к этому очень близок. Я улыбаюсь, потому что мне куда проще. Своими ладонями я провожу по его гладкой теплой коже, целую татуировки на его груди, пока вдруг не обнаруживаю маленький полумесяц. У меня захватывает дыхание, потому что я раньше не видела эту татуировку. Я осторожно провожу пальцами по тонким темным линиям.

– Так ты всегда была рядом со мной, – шепчет он. – Хотя бы половинка[34].

Я не знаю, что сказать, но слова меня больше не волнуют. Моя блузка падает на пол, а за ней следуют наши брюки. И теперь мы обнажены.