Книга ангелов

Я прислоняюсь к холодильнику, пью эспрессо и жду Кассиэля. Габриэль явно не оставит мой вчерашний поступок безнаказанным. Все-таки не стоило мне вмешиваться. Но я не могла иначе. Учитывая все то, что произошло на испытаниях, после визита Люца я спала удивительно хорошо. Я бы с радостью вообще не просыпалась, а оставалась мечтать в кровати до полудня. Он был таким заботливым и нежным. Он пришел ко мне, потому что знал, как сильно я в нем нуждаюсь. А я действительно нуждаюсь. Сегодня, и, вероятно, всегда. Я все еще что-то значу для Люцифера, и он не может ничего с этим поделать, как и я со своими чувствами. Не понимаю, почему он не доверяет мне, не говорит со мной о Стар и Апокалипсисе. Он хочет защитить меня, хотя это не имеет никакого смысла. Вместе мы были бы сильнее. Люди могли бы сразиться на его стороне, если бы знали правду о нем и о том, как несправедливо с ним обошлись архангелы.

– Доброе утро, – на кухню заходит Феникс.

Я так погружена в собственные мысли, что совсем не слышала, как он зашел. Отличный я, конечно, боец. Любой идиот мог бы напасть на меня сзади, пока я думаю о Люцифере, и я еще пытаюсь ему как-то помочь! Я смеюсь себе под нос.

Вслед за Фениксом заходит Стефано. Он внимательно осматривает комнату своими разными глазами.

– Неужели в качестве исключения ты сегодня решила побыть одна? – Он кладет на стол свежую чиабатту[17] и пару помидоров.

– Уже нет, – отвечаю я, сдвинув брови. – Что вы вдвоем так рано здесь делаете?

– Решили застать тебя, пока стая ангелов не начала ходить за тобой по пятам.

– В Париже было так плохо? – беспокойно спрашивает Феникс, игнорируя язвительное замечание Стефано. – Ты очень бледная и дрожишь.

Я смотрю на свои пальцы. Он прав. Мне все-таки не так хорошо, как я пытаюсь себе внушить.

– Было просто ужасно, почти все девушки погибли, – рассказываю я. – Я бы предпочла не говорить об этом.

Теперь я понимаю Кассиэля и то, почему он был таким молчаливым после первого испытания, а там ведь даже никто не умер.

– Хорошо. – Феникс успокаивающе гладит меня по руке, пока Стефано нарезает хлеб и кладет на ломтики кусочки помидоров. Он выглядит так мрачно, словно планирует зарезать этим ножом парочку ангелов.

– Садись, пока ты в обморок не упала. – Он подает мне доску с готовыми бутербродами, а затем продолжает нарезать бутерброды для себя и Феникса.

– А Наама сегодня придет? – спрашивает он сразу же после этого. – Или, может, какой-нибудь другой ангел?

– Я не знаю. Я вчера спровоцировала Габриэля, потому что вмешалась в испытания, поэтому не удивлюсь, если сюда вломится куча ангелов-воинов, планирующих запереть меня где-нибудь. Наама наверняка сердится на меня, потому что я была так безрассудна и помогла девушкам.

– В таком случае я в порядке исключения был бы с ней одного мнения, – бормочет Стефано. – Кто бы подумал!

Феникс ставит кувшин с холодной водой и стаканы на стол.

– Тебя что, жизнь ничему не учит? Держу пари, Фели и не подумала вмешиваться.

– В конце вмешалась, – удивляю я его. – Это было просто варварство. Просто бесчеловечно. Так хотя бы две девушки выжили. – Я делаю паузу. – Из-за этого должно пройти еще третье испытание. Если бы я не вмешалась, вероятно, выжила бы только одна кандидатка, и уже сегодня ангелы могли бы начать. Так что мое вмешательство было не такой и глупостью.

– Но ты ведь не думала об этом заранее, – в своей раздражающей манере говорит Стефано. – Или думала?

Он же не знает меня. Как он об этом догадался?

– Не думала, – неохотно признаю я, и парень улыбается.

Эта улыбка очень сильно меняет его лицо, как будто кто-то срезает углы у кубика. Просто удивительно. Но улыбка исчезает так же быстро, как и появилась.

– Я был немного занят чтением в последние дни. Ты уже выяснила, есть ли у невесты, как и у ключей, какое-то особенное задание?

– К сожалению, нет. Об этом в Откровении ничего не написано. Но я наткнулась на несколько других вещей. Думаю, у архангелов и Люцифера совершенно разные планы.

– Я бы удивился, если бы это было не так, – бормочет Стефано. – Разве так было не всегда?

– Я думаю, что Апокалипсис, который планирует Люцифер, не уничтожит весь мир, – продолжаю я.

– Лилит и Наама подтвердили эту теорию, – объясняет Феникс. – В свою четверть мира Люцифер собирается взять с собой сто сорок четыре тысячи человек.

Стефано кивает.

– Как он собирается это провернуть? Вам что-нибудь известно? Сказали ли вам что-то эти двое?

– Апокалипсис в любом случае начинают ключи, как мы и думали до того. Но для этого ангелам еще нужен Agnus Dei, агнец Господа, – объясняю я. – Этот жертвенный агнец откроет книгу с семью печатями и вызовет четырех всадников Апокалипсиса.

– Но до этого агнца должны зарезать. – Стефано пристально на меня смотрит.

– Да, агнца зарежут, а его кровь нужно собрать в Грааль и пролить над Люцифером. Но агнец должен жить, пока все семь печатей книги не откроются и все всадники не появятся.

– И как это должно работать? – спрашивает Феникс. – Разве этот Грааль – не миф?