Книга ангелов

Я не знала, что эти слова могут быть для меня еще приятнее, чем единство наших тел. Мои глаза горят, когда мне становится понятно, что я делаю. Это ужасно и в то же время восхитительно. Слеза течет по моей щеке, а затем еще одна. Люц замирает, когда я безудержно рыдаю.

– Не плачь, Мун.

Но я не могу перестать. Мое тело трясется. Я хочу, чтобы он любил меня. Я хочу, чтобы он за меня боролся. Но в то же время я хочу, чтобы Люцифер исчез и никогда больше не вводил меня в искушение.

Стар его любит. Она его боготворит. Каждый, кто увидит их вместе, тут же это поймет. Люцифер выбрал ее. Даже если я и не понимаю, почему, он не может быть с нами обеими. Как он может обещать мне, что с нами ничего плохого не случится? Ложь есть ложь, даже такая милосердная. Если он нас и спасет, во что я не верю, он никогда не станет моим. Разве что в таких же темных коридорах, как этот.

– Прекрати, – требую я, – пожалуйста.

Он целует мои слезы на щеках.

– Извини меня, – бормочет он. – Прекрати плакать. Боже, Мун… Я не знал… Я не… – Он умолкает.

Он осторожно вытирает слезы с моих щек, и я наконец осмеливаюсь посмотреть на него. Люцифер стал каким-то неестественно бледным.

– Что ты не знал? – спрашиваю я хриплым голосом. – Что неправильно давать кому-то надежду? Что неправильно хотеть сестру девушки, которая тебя любит? Или под званием «ключ жертвенности» подразумевается, что я должна всегда быть к твоим услугам, как только тебе от меня чего-то потребуется?

Я несправедлива, потому что он никогда не навязывал мне себя, когда я этого не хотела. Ни разу. Я так расстроена, что не могу не ругаться на него. Я понятия не имею, как можно так сильно хотеть человека. Без понятия, почему вообще возможно любить так, что хочется предать все свои идеалы.

Ангел стал еще бледнее, услышав мои последние слова. Это разбивает мне сердце, но я не могу забрать свои слова назад. Вместо этого я разглаживаю свое платье и проверяю укладку. Не проронив больше ни слова, я направляюсь к двери.

– Мун! – кричит он мне вслед.

Я поворачиваюсь к нему.

– Ты должна быть со мной.

– Только в твоих мечтах.

– Я грезил об этом десять тысяч лет, и я не допущу того, чтобы эта мечта просто так растворилась. – Больше Люцифер ничего не говорит, а только смотрит на меня своими темными глазами.

Я делаю глубокий вдох и слегка приоткрываю дверь. В бальном зале стоят лишь несколько ангелов. Большинство все еще стоят на балконе и наблюдают за фейерверком. Каскад радужных цветов опускается на землю рядом с окнами, и я слышу, как зрители смеются и хлопают в ладоши. Мне казалось, что мы пробыли в этом узком тупике целую вечность, но, судя по всему, прошло всего несколько минут.

Я выхожу из комнаты, пытаясь сделаться незаметной. Оставить позади все, что я только что ощутила. Я прислоняюсь к одной из колонн и перевожу дух. Я прижимаюсь лбом к холодному камню. Краем глаза я замечаю движение. Сариэль стоит у большого стола, предназначенного для почетных гостей и архангелов. Она что-то держит в руке, маленький пузырек. Я вижу, как она берет чей-то бокал и выливает в него содержимое флакона.

У меня перехватывает дыхание. Она не может видеть меня, ведь я стою за колонной, и тем не менее я даже глазом моргнуть не осмеливаюсь. Сариэль перемешивает содержимое бокала, но не пьет из него. Затем она ставит бокал на стол. Правда, не у своего места, а рядом с тарелкой Стар. В моей голове все еще беспорядок после встречи с Люцифером, и я очень медленно понимаю, что ангел-серафим только что сделала. Паника, охватывающая меня, настолько всеобъемлюща, что я даже с места сдвинуться не могу.

В поисках помощи я оглядываюсь. Люцифер еще не покинул тупик, в котором мы стояли, а все ангелы вдруг возвращаются в бальный зал. Я пытаюсь высмотреть Стар, Сэма или Нааму, но не вижу никого из них. Готова поспорить, Сариэль налила в бокал яд. Взгляды, которые она бросала на Стар, говорили сами за себя. Я сразу все поняла.

В помещении снова играет музыка, и я медленно выдвигаюсь вперед, отталкивая в сторону смеющихся и танцующих ангелов. Я должна добраться до стола архангелов и вылить содержимое бокала Стар, пока не стало слишком поздно. Я задыхаюсь, когда наконец оказываюсь у пьедестала. За столом сидят архангелы, и к своему ужасу я замечаю, что рядом со Стар стоит Сариэль, которая улыбается моей сестре и протягивает ей бокал, который она уже поднесла к губам.

– Нет! – кричу я. – Не пей это!

Стар хлопает глазами, Сариэль поворачивается ко мне. Музыка скрипит и затихает, в зале воцаряется гробовая тишина.

– Не пей это, – шепчу я, смотря на Стар. В то же время я жестикулирую: «Она отравила напиток».

Стар осторожно опускает бокал.

– Почему она должна отказываться от восхитительного вина Люцифера? – холодно спрашивает Рафаэль. – С ним что, что-то не так? – Он смотрит на свой бокал. Его глаза покраснели, капилляры вырисовываются четко. Он, как и обычно, выпил больше восхитительного вина, чем стоило.

– Проблема только с бокалом Стар, – говорю я. – Сариэль туда что-то подлила, и, возможно, это был яд.