Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика

Таковы хронологические рамки, в которые можно заключить повествования Жуанвиля. Добавлю, что в 1309 г. он преподнес Людовику X Сварливому экземпляр своего сочинения и в 1315 г. написал ему письмо, завершающее это издание. По наиболее распространенному мнению, сам Жуанвиль умер в 1317 г., возведя в капелле своего замка алтарь великому святому, память которого он чтил, и оставив другой памятник своей благочестивой любви — книгу, которая никогда не будет забыта.

О печатях

Я хотел бы попытаться объяснить в нескольких словах, какое значение в средние века имели те хрупкие восковые оттиски, иные из которых, избежав тысячи возможностей погибнуть, смогли сохраниться в целости вместе с пергаментом, к нижней части которого много веков тому назад их приложили или подвесили. Это почти чудо, что в Национальных архивах еще можно увидеть несколько меровингских печатей, сделанных более тысячи ста лет назад, то есть они намного старше самых старинных из наших соборов. Те, изображение которых увидит наш читатель, не столь почтенны, но тоже существуют уже шестьсот лет. Одни, по счастливому исключению, дошли до нас в такой сохранности, что лучшего желать не приходится, другие испытали на себе разрушительное действие времени и известны нам только по полустершимся оттискам или по фрагментам, которые малейший толчок может обратить в пыль.

В XIII в. обычай подписывать акты давно вышел из употребления, и общим правилом стало скрепление их печатью. Действительно, в королевской монограмме, которая обращает на себя внимание в нижней части самых торжественных грамот, не следует видеть подпись: это символ подписи, шифр из всех букв, входящих в имя короля. Такова монограмма, которая воспроизводится здесь по грамоте Людовика IX, данной в Мелёне в 1246 г. и утверждающей вольную, предоставленную жителям Рони аббатством Св. Женевьевы, от которого те находились в личной крепостной зависимости. Эта грамота могла бы быть действительной без монограммы, но не без печати[478]. Оттиск печати полностью заменял подпись и возлагал ответственность за документ на лицо, владевшее печатью, которой воспользовались для создания оттиска, даже если действовали без его ведома. Поэтому потеря или кража печати была опасностью, против которой каждый должен был принять все меры, диктуемые осторожностью[479]. Хранить королевскую печать и следить, чтобы ее прикладывали только к актам, выпускаемым по воле короля, поручалось одному из главных коронных чиновников — канцлеру. Когда должность канцлера была вакантной, эту обязанность выполнял сановник, носивший титул хранителя печати. Во время первого крестового похода Людовика Святого канцлера не было, и хранителем печати был архидьякон Никосии Рауль де Гропарми.

Жуанвиль рассказывает один анекдот, хорошо показывающий, насколько действительность акта зависит от оттиска печати. Людовику Святому предъявили одну хартию, или, иначе говоря, жалованную грамоту, удостоверяющие, что король даровал графство Даммартен наследникам графини Булонской; но от оттиска королевской печати, который, согласно обычаю, был подвешен к хартии на шелковых шнурках, сохранился лишь фрагмент, где была видна половина ног короля и скамеечка, на которую ноги опирались. Считать ли акт действительным? Весь совет сказал: нет. Тогда Людовик Святой распорядился принести грамоту, где внизу был вполне целый оттиск печати, которой он пользовался до отъезда за море, и, показав, что сломанная печать похожа на целую, заявил, что отдает графство (§§ 66 и 67).

Печать, о которой шла речь, была утрачена или, может быть (чтобы она не попала в руки врага), намеренно уничтожена, когда Людовика Святого в апреле 1250 г. захватили в плен сарацины. Легенда на ней была следующая: LVDOUICVS DI (Dei) GRA (gratia) FRANCORVM REX[480]. Эту первую печать вскоре заменили на другую, которую использовали самое позднее с августа 1252 г.: она отличается от старой очень немногочисленными и малозаметными деталями[481], но их ввели намеренно — то ли чтобы помешать подделывать прежнюю, то ли чтобы снять с нового хранителя ответственность за документы, неправомерно заверенные старым.