Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика

Король заметил ему: «Мессир[300] Жан, вы поступаете дурно; позвольте ему высказаться!» «Конечно, сир, я больше не буду». Ему пришлось умолкнуть; и никто больше не поддержал меня, кроме сира де Шатене. Тогда король нам сказал: «Сеньоры, я всех вас внимательно выслушал, и через восемь дней, начиная с нынешнего, отвечу, как мне угодно будет поступить».

§ 430

Когда мы оттуда вышли, на меня набросились со всех сторон: «Да король будет просто безумен, сир де Жуанвиль, если послушает вас наперекор всему совету королевства Французского». Когда поставили столы, король за трапезой велел мне сесть рядом с ним, куда всегда меня усаживал, когда там не было его братьев. В продолжение обеда он совсем не разговаривал со мной, а было не в его обычае, обедая, не заботиться обо мне. И я, по правде, подумал, что он рассердился на меня за то, что я сказал, будто он еще ничего не израсходовал из своих денег и что он должен их щедро тратить.

§ 431

Пока король слушал молитву, я отошел к решетчатому окну, что находилось в нише у изголовья королевской постели; и, просунув руки через оконные прутья, думал, что, если король отправится во Францию, я уеду к князю Антиохийскому[301] (который считал меня родственником и уже посылал за мной), покуда в эту страну не придет новое войско, которое освободит пленников, как и советовал мне сир де Бурлемон.

§ 432

В этот момент кто-то облокотился мне на плечи и охватил обеими руками мою голову. Я подумал, что это монсеньор Филипп де Немур, который в этот день высказал мне достаточно много упреков из-за совета, данного мною королю, и сказал: «Оставьте меня в покое, монсеньор Филипп». Я случайно дернул головой и по моему лицу скользнула рука короля, и я признал, что это король, по изумруду, который он носил на пальце. И он мне сказал: «Помолчите; ибо я хочу спросить, откуда у вас, молодого человека[302], столько дерзости, чтобы наперекор всем знатным и мудрым людям Франции, советующим мне уехать, осмелиться предложить мне остаться?»

§ 433

«Сир, — ответил я, — если бы я держал на сердце зло, я ни за что не посоветовал бы вам так поступить». «Скажите мне, — произнес король, — я поступлю дурно, если уеду?» «Бог свидетель, сир, да», — ответил я. И он спросил меня: «А если останусь я, вы останетесь?» И я ему ответил, что да, если смогу, на свои или чужие средства. «Так радуйтесь, — сказал мне он, — ибо я вам очень признателен за ваш совет; но всю эту неделю никому об этом не говорите».

§ 434

После этих слов я приободрился и смелее отбивался от тех, кто на меня нападал. Уроженцев этой страны называют жеребчиками[303]; и монсеньор Пьер д'Аваллон, что жил в Сюре[304], слышал, как меня называли жеребчиком, потому что я посоветовал королю остаться с жеребчиками. А еще монсеньор Пьер д'Аваллон просил меня защищаться от тех, кто так называл меня, и отвечать им, что лучше быть жеребчиком, нежели как они выдохшейся вьючной лошадью.

§ 435

На следующее воскресенье[305] мы все предстали перед королем, и он, увидев, что мы все пришли, перекрестил свои уста (воззвав, как я думаю, к помощи Святого Духа, ибо мадам моя матушка говорила мне, что всякий раз, когда я захочу что-то сказать, я бы призвал на помощь Дух Святой и перекрестил уста), и сказал нам следующее.

§ 436

Речь короля была такова: «Сеньоры, — сказал он, — я много благодарен всем тем, кто посоветовал мне уехать во Францию, равно как и тем, кто дал совет остаться. Но признаюсь, я не вижу гибельной опасности для моего королевства, если останусь; ибо у мадам королевы[306] много людей для его защиты. А также я обдумал слова местных баронов, сказавших, что если я уеду, Иерусалимское королевство погибнет; ведь после моего отъезда никто не рискнет там оставаться.

§ 437

И вот я решил, что ни за что не допущу гибели Иерусалимского королевства, которое я прибыл сохранить и поддержать; так что мое решение таково, что в настоящий момент я остаюсь. Еще я обращаюсь к вам, знатные люди, здесь присутствующие, и ко всем прочим рыцарям, пожелающим остаться со мной, чтобы вы смело пришли поговорить со мной; и я дам вам столько, что меня не будут винить, если вы не захотите остаться, но вина ляжет на вас». Много было тех, кто, услыхав эту речь, был ошеломлен; и многие плакали.

§ 438