Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика

Едва он взял власть в своем королевстве и вник во все дела, то начал создавать монастыри и другие церковные заведения, среди которых наиболее высокого и почтенного положения достигло аббатство Руаймон. Он велел построить несколько богаделен в Париже, Понтуазе, Компьене, Верноне и дал им большие ренты. Он основал женское аббатство святого Матфея в Руане для ордена братьев-проповедников и женское аббатство в Лоншане для ордена кордельеров, дав им на содержание большие ренты.

§ 724

И он предоставил своей матери право основать аббатство Лис близ Мелен-сюр-Сен, и аббатство Мобюиссон около Понтуаза, и впоследствии дал им большие ренты и владения. Он повелел выстроить дом Слепых в Париже для городских слепых бедняков, и возвел часовню, чтобы они слушали службу Господню. Этот добрый король построил и картезианскую обитель за Парижем, которая называется Вовер, и выделил достаточные ренты ее монахам, служившим Господу нашему.

§ 725

Спустя некоторое время он приказал возвести за Парижем, по дороге на Сен-Дени, другую обитель, названную домом Дочерей Господних; и повелел разместить там женщин, кои из-за бедности впали в грех распутства, и дал им четыреста ливров ренты на содержание. И построил во многих местах своего королевства обители для бегинок[436], положив им ренту на жизнь, и приказал принимать туда всех, кто захочет вести целомудренную жизнь.

§ 726

Кое-кто из его близких роптал на то, что он раздавал столь щедрую милостыню и много денег тратил на это; а он говорил: «Я предпочитаю чрезмерно тратиться на милостыню из любви к Богу, нежели на суетную роскошь мира сего». Однако при больших расходах короля на милостыню он всегда выделял большие деньги и на каждодневное содержание своего дома. Щедро и с размахом король проводил заседания и собрания баронов и рыцарей; и при своем дворе повелевал принимать всех так куртуазно, щедро и гостеприимно, как этого не было уже давно при его предшественниках.

§ 727

Король любил всех, кто посвятил себя службе Господу и носил монашеское одеяние; когда они заходили к нему, то всегда получали что-нибудь на жизнь. Он обеспечил братьев-кармелитов, купил им землю на Сене у Шарантона, велел построить обитель, и приобрел им одежду, чаши и все, что полагается для отправления службы Господу нашему. Он оделил братию святого Августина, купил им ригу одного парижского буржуа со всеми пристройками, и приказал выстроить им монастырь за воротами Монмартра.

§ 728

Братьев ордена Мешков[437] он так же наградил, предоставив земли на Сене близ Сен-Жермен-де-Пре, где они и поселились; но там их уже нет, ибо довольно скоро их орден упразднили. После того, как были поселены братья ордена Мешков, прибыла еще одна разновидность братьев, называемых орденом Белых Плащей[438], и они обратились к королю, чтобы он им помог обосноваться в Париже. Король купил им дом и землю близ старых ворот Тампля[439] в Париже, довольно близко от улицы Ткачей. Этот орден Белых Плащей был распущен на Лионском соборе, созванном Григорием X[440].

§ 729

Затем пришли другие братья, называвшие себя братьями Святого Креста и носившие на своей груди крест; и они тоже попросили короля помочь им. Король сделал это охотно и поселил их на улице Перекресток Тамплиеров, которая с тех пор зовется улицей Святого Креста. Вот так добрый король заселил монахами город Париж.

§ 730

После того, о чем я выше рассказал, король на время поста[441] вызвал в Париж всех баронов. Я послал ему извинения за перемежающуюся лихорадку, которая у меня тогда была, и попросил его отпустить меня; а он мне передал, что непременно желает, чтобы я приехал, ибо у него есть добрые лекари, умеющие хорошо лечить от лихорадки.

§ 731

Я отправился в Париж. Когда я приехал вечером в канун мартовского праздника Богоматери[442], то никто, ни королева, ни другие не могли мне объяснить, зачем король меня вызвал. Случилось так по воле Божьей, что под утро я заснул и приснилось мне, что я вижу короля на коленях перед алтарем и несколько облаченных прелатов одевали его в ярко- красную ризу из реймсской саржи.

§ 732

После этого сновидения я позвал монсеньора Гийома, моего многомудрого священника, и рассказал ему о сне. И он мне сказал: «Сир, вот увидите, король завтра примет крест». Я спросил его, почему он так думает. И он ответил, что об этом говорит сон, который мне приснился; ибо ярко-красная саржевая риза означает крест, который стал алым от крови, излившейся из тела, рук и ног Господа. «Что же до того, что риза была из реймсской саржи, то это значит, что от крестового похода будет мало проку[443], как вы сами увидите, ежели Бог пошлет вам жизни».

§ 733