Книга Браяра — Исцеление в Лозе

Крэйн посмотрел на него, как если бы забыл, кто он такой. Затем покачал головой, как бы прочищая её.

— Верно. Идёмте же. Недалёк тот час, когда мы вернёмся сюда.

Браяр хотел посидеть с Розторн. Ларк была категорически против.

— Навестишь её после того, как поешь, - сказала она твёрдо, подталкивая Браяра и Трис к столу. - Но ненадолго — вам пора спать. Нельзя быть сонливыми во время такой работы, знаете ли. Некоторые из самых страшных катастроф за всю историю случались потому, что люди были слишком усталыми, чтобы осознать допущенные ошибки, - она принесла закрытые тарелки, которые грелись на очаге, пока Даджа разливала сок. - Она только и делает, что пишет, с тех самых пор, как я привела её домой.

Браяр, вяло бравший салфетку, почувствовал, как по его венам подобно тонику побежал интерес.

— Она делает записи?

На дверном проёме в комнату Розторн блестели серебром символы здоровья и защиты, чтобы удерживать болезнь внутри. Звук они не поглощали, потому что Розторн громко ответила:

— Ты думал, что я вернусь домой, чтобы прохлаждаться? У меня есть кое-какие вещи, которые Крэйну следует попробовать. Зайди сюда, когда закончишь.

Трис широко улыбнулась Браяру.

Он начал есть. Он мог зуб дать за то, что Крэйн будет рад записям Розторн, покуда она может их делать. И покуда она может их делать, Браяр будет знать, что её разум всё ещё остр, и не затуманен лихорадкой. Синяя сыпь, возможно, одурачила диагностическое масло на какое-то время, но ей предстоял серьёзный бой, если она хотела съесть Розторн.

Закончив, он взял свой шаккан, и отнёс его к Розторн.

— Он рад обществу, - весело сказал он, когда она бросила на него гневный взгляд. Она сидела, опираясь спиной на подушки, и писала на наколенном столике. - Он тосковал всё время, пока мы были на севере прошлой осенью, и потерял пару веточек. Я буду чувствовать себя лучше, если ты будешь за ним приглядывать.

— Конечно, - устало сказала Розторн. - Я вижу, как он тоскует. Если не будем осторожны, он может потерять одну иголку. Мне не нужна сиделка, молодой человек, даже если она зелёная.

Браяр ухмыльнулся.

— Ну, всё равно ты её поимела.

— Всё равно я её заимела. Вот, возьми, - она протянула ему запечатанный воском футляр для бумаг, заколдованный так же, как и дверной проём, чтобы удерживать болезнь. Браяр взял его облачённой в перчатку рукой: по приказу Ларк каждый, кто посещал Розторн, одевался так же, как если бы входил в рабочие помещения Крэйна.

— А теперь иди спать, - приказала Розторн. - Ставлю два серебряных астреля, что Крэйн найдёт лекарство до того, как у меня проступит сыпь. Это значит, что тебе нужно отдохнуть, и помочь ему выиграть мне деньги.

— Даже если он сам не одобряет азартные игры? - Браяр покачал головой, радуясь, что она была в состоянии шутить.

Розтор улыбнулась.

— В особенности потому, что он не одобряет азартные игры.

Если Крэйн и был рад видеть записи Розторн, когда их пронесли через душевую в запечатанном футляре, то он тщательно скрыл это. Он прочитал их, как заметил Браяр, но предложенную работу переложил на Оспрей. Браяр пытался наблюдать за Оспрей, пока не испортил лоток, потеряв счёт добавкам, которые туда положил. После этого он постарался сосредоточиться на работе.

Темп работы в оранжерее изменился. Акейша часто приходил, чтобы задать вопросы Оспрей, а Крэйн тратил время на то, чтобы давать Оспрей советы, гораздо больше, чем с Розторн. У Оспрей всегда были вопросы, и ей нужно было сверять с Крэйном почти каждый шаг, и это бесило Браряа. Он хотел приказать Акейше быть самостоятельнее, а Оспрей — дать Крэйну работать. Прошёл день, второй, третий: каждая минута, когда Крэйн был отвлечён, вычиталась из жизни Розторн. Они больше не нашли ни одного ключа со времени её последнего открытия. Каждую ночь, когда команда покидала оранжерею, Браяр смотрел на равномерное сияние, поднимавшееся над стеной, отделявшей их от Острова Куска, и надеялся не увидеть его. Это горели костры в огромной яме, где сжигали мёртвых — и они никогда не исчезали.

В середине утра третьего дня звон колоколов в Саммерси стал громче, заставив вибрировать стекло на его стойке. Затем Браяр осознал, что это были не городские колокола — это скорбно звонил колокол на Оси.

— Что такое? - спросила Трис. - Что случилось?

— Умер кто-то из наших, - ответила Оспрей, начертив на груди круг богов.

— Кто? - спросила Трис. Никто не знал. Ни Сэндри, ни Даджа, ухаживавшие за Розторн, не знали, кто это было.

Той ночью, когда Браяр и Трис вернулись домой и зашли к Розторн, они увидели, что Ларк была с ней. Женщины сжали одетые в перчатки руки друг друга; у обеих были покрасневшие, опухшие глаза, как если бы они плакали.

— Хэнна, - сказала Браяру Розторн. - Лихорадка. Эта проклятая лихорадка!

— Её магия, - оцепенело прошептал Браяр. - Она сказала, что всегда сберегала достаточно магии, чтобы выжечь болезнь …

— Только вот не сберегла, - горько сказала Ларк. - Уилоууотэр сказал, что она пыталась помочь паре больных послушников.