Книга будущих адмиралов

«Сгораю!» – с этой мыслью поймал я ручку управления и резко отклонил её к правому борту. Самолёт, ещё послушный рулям, перевернулся на спину. Оказавшись вниз головой, я толкнул ручку от себя и тут же силой инерции был выброшен из кабины. Отсчитав около сорока секунд и потеряв за это время около двух тысяч метров высоты, открыл парашют. Меня так встряхнуло, что ноги подлетели к лицу. С них сорвались унты. Слетела и левая рукавица. В мозгу успела пронестись лишь одна мысль: «Спасся!» Но тут же непередаваемый ужас заставил меня сжаться в комок. Парашют оборвался. Его силовые лямки, посечённые осколками зенитных снарядов, не выдержали рывка и лопнули. Ещё около тысячи метров я падал в полном сознании, ожидая страшного удара о камень сопок!»

Невероятно. Но Курзенков остался жить. После сложнейших операций он оправился от пятого ранения, вернулся в родной полк, стал его командиром – а полк-то был тот, которым до гибели командовал легендарный лётчик Сафонов, геройски погибший в суровых водах Заполярья 30 мая 1942 года.

Что же спасло лётчика, падавшего на землю без парашюта? Он попал на крутой склон сопки, покрытый глубоким снегом. Потеряв от удара сознание, человек скользил с вершины к подножию, пока не остановилось это невероятное падение.

Удивительно не только само спасение. Удивляет крепость духа лётчика, его мужество. Он не умер от страха, когда купол парашюта оторвался в чёрном небе. Он нашёл в себе силы, очнувшись утром в сугробе, услышать скрип снега под валенками идущего вдали солдата, вытащить пистолет и выстрелами привлечь внимание своего спасителя.

«Надо мной склонился наш солдат Александр Рябов. Солдат, несмотря на лютый мороз, сбросил с себя полушубок и завернул им мои ноги. Затем обмотал мне своим шерстяным шарфом левую руку. И, оставшись сам в одной гимнастёрке, побежал на аэродром».

ОРДЕН КОМАНДИРУ КАТЕРА

По-своему удивительна судьба командира торпедного катера лейтенанта Виталия Деомидовича Юрченко. Опять же удивляет не то, что смерть подходила к нему вплотную несколько раз – на войне такое выпадало многим, – а то, как мужественно вёл он себя в этих смертельных ситуациях и как благодаря силе духа остался жить. Он исчез в воде Варангер-фиорда, а спустя несколько месяцев объявился в Ленинграде. И адмирал Головко наградил лейтенанта старым почётным орденом – орденом Красного Знамени.

…Был июль 1944 года. 13-го числа наш самолёт обнаружил у берегов Норвегии небольшой конвой противника. Предположили, что он идёт в Варангер-фиорд. Так было и на самом деле. По пути к конвою добавлялись новые транспорты и корабли охранения – конвой разросся. 15 июля он уже насчитывал 6 транспортов в охранении 3 миноносцев, 3 сторожевых кораблей, 6 тральщиков и 15 сторожевых катеров – «шнелльботов» по-немецки.

Воздушная разведка потеряла вражеские корабли – ясная погода вдруг сменилась ненастьем, на море опустился туман и скрыл противника. Но утром 15 июля конвой обнаружила подводная лодка С-56. Западнее Тана-фиорда она атаковала противника и потопила миноносец. (Думаю, ты помнишь эту знаменитую лодку, мы говорили о ней в первом очерке о Северном флоте.) Командир лодки Григорий Иванович Щедрин, прежде чем отдать команду на срочное погружение, передал по радио координаты конвоя. Воздушный разведчик снова начал следить за движением вражеских судов.

Командующий Северным флотом адмирал Арсений Григорьевич Головко решил нанести удар по вражеским судам отрядом торпедных катеров. Будь лётная погода, прежде катеров на конвой напали бы самолёты; цель заманчивая, и, верно, добрая сотня штурмовиков, пикировщиков, торпедоносцев была бы послана на её уничтожение. Теперь же, когда облака висели в 20-30 метрах над водой, могли действовать только катера. Лишь небольшая группа самолётов должна была прикрыть с воздуха их непосредственно в фиорде.

Торпедные катера находились в Пумманки, что в губе Большая Волоковая полуострова Средний. С этого полуострова, с высокой сопки Земляная, был виден весь Варангер-фиорд. На вершине сопки размещался командный пункт командира бригады торпедных катеров капитана первого ранга А. В. Кузьмина.

Идут в Варангер-фиорд, в Киркинес, 30 с лишним вражеских вымпелов. Тихоходов и слабо вооружённых только шесть. Остальные – быстрые, манёвренные, с автоматическими пушками, с пулемётами, с крупными орудиями.

А у нас выделено против этой силы 8 маленьких корабликов. Справятся ли они с врагом? Не погибнут ли все до одного?

Боем – его подготовкой и началом – руководит сам командующий флотом. Послушаем бывшего начальника штаба Северного флота адмирала В. И. Платонова:

«Адмирал находился на флагманском командном пункте примерно в 100 милях от места боя. Он стоял у большой карты Варангер-фиорда, принимал донесения, определял расстояния, высчитывал время и отдавал распоряжения. Вот на давно вычерченном пути противника Арсений Григорьевич красным карандашом поставил жирный крест и обвёл его кружком. Здесь произойдёт морской бой. Головко приказал державшему телефонную трубку офицеру: