Книга Бытия

Но если взглянуть на это с другой стороны? Я долгие годы создавала свою личность. Я сама сделала свою жизнь. Теперь пришло время нырнуть в эту жизнь с головой — чтобы стать той, кто я есть на самом деле.

Все правильно, ведь теперь моя мама снова становится матерью. Она делает это инстинктивно, по глупости, из прихоти — как бы она потом это ни объясняла! Но очень возможно, что она подсознательно поступает правильно, она делает это мудростью своего сердца, не ума.

Вот такие странные и безрассудные мысли роятся в голове от любви! Будто во хмелю!

Все, что окружает меня, — мое кольцо, эта роза, эта гондола, и небо, и те дюны, что мне еще предстоит увидеть, — все это так созвучно чувствам, что переполняют меня; все являет их живое выражение, озаряя светом. Вот что значит любовь: она наполняет мир новым значением и расцвечивает новыми красками.

Йалин нежно обняла мать.

— Не волнуйся. Я вернусь, чтобы играть со своей маленькой сестренкой!

— Сестренкой? Это будет братик. Или близнецы.

— Как это здорово! Не знаю, почему я так сказала. Вы же придете проводить нас, правда придете помахать на прощание?

— Думаю, что придем.

— Не думай. Просто приходите! Мама рассмеялась:

— Хорошо! — Тут она разглядела кольцо с бриллиантом на руке Йалин. — Прекрасное кольцо. Если вы приземлитесь среди дикарей, ты сможешь выменять его на еду.

— А может, мы приземлимся среди чужаков! Среди аборигенов этого мира, что жили здесь до того, как сюда пришли наши предки. Может, они до сих пор живут там, по ту сторону песков, скрываясь в норах под руинами своих дворцов. Может, они даже слышат нас огромными ушами или видят во сне.

— Может быть, и свиньи летать умеют.

— Если роза может полететь, почему бы не взлететь и свинье?

— Только не сегодня. У нас на ужин жареная свинина.

В этот вечер папа вернулся поздно, хотя не настолько поздно, чтобы свинина успела остыть. Естественно, отец огорчился, что он так припозднился именно в тот день, когда дочь неожиданно вернулась домой. Было очень заметно, что маму сильно развеселил его огорченный вид, хотя она постоянно старалась скрыть свою веселость за напускной сдержанностью и серьезностью, и это больше всего поразило Йалин. Мама над чем-то откровенно веселилась, но опасалась со смеху надорвать живот. Значит, она осторожничала, чтобы не повредить росток новой жизни, что был у нее внутри? Йалин сильно озадачилась.

Правда открылась за ужином.

Папа только что положил на тарелку Йалин вторую порцию мускатного яблочного пюре и расспрашивал ее, пользуются ли пряностями Сыны в Мужском Доме Юг; и если да, то какими и как много (что само по себе вызвало недоумение, потому что папа не из тех, кто приносит работу домой, даже в виде крепких ароматов на одежде). Вот тогда мама и заметила как бы невзначай:

— Между прочим, у твоего палы роман.

— Что?! — изумилась Йалин. Сначала ребенок, теперь роман? Она не ослышалась? Мама действительно это имела в виду или ей показалось?

— А еще у нас с мамой будет ребенок, — сказал папа. Он не выглядел очень взволнованным, хотя, может быть, слишком нажимал на это «у нас».

— Я уже знаю. Мама сказала. Мама улыбнулась:

— Я бы сказала, это очень оригинально со стороны твоего папы. У него и ребенок, и роман одновременно. Роман с одной женщиной, а ребенок с другой. — Она говорила с сарказмом; но, может быть, здесь было что-то большее, чем просто сарказм. — Обычно бывает по-другому, правда? Ты должна это знать, Йалин. Женщина реки может иметь романы на стороне, тогда как ее муж сидит дома с ребенком. Как переменился мир после войны! Все, что происходило, да еще и громыхание орудий вдали, должно быть, разожгло определенные амбиции в твоем отце.

— О… — Йалин изучала прожилки на деревянном кухонном столе.

— Как она сегодня, в таком случае? — осведомилась мама.

— Хорошо, спасибо. Хорошо, — сказал папа.