Книга четвертая. Зеркало Зла

— И тогда пойдете в парикмахерскую? — спросил невысокого роста пожилой, курчавый, с проседью человек, одетый в черное, но без шляпы.

Настроение у Алекса было достаточно миролюбивым, чтобы не обижаться на столь необычное вмешательство в чужие дела.

— Тогда в парикмахерскую. — Он улыбнулся и подумал, что образовавшаяся у него от вахтенного одиночества привычка беседовать с самим собой может сослужить в Лондоне дурную службу.

Он подкинул монету. Случайный прохожий внимательно и напряженно смотрел на него. Поймав монету, Алекс раскрыл ладонь. Кверху лежала Британия, держащая в одной руке копье, в другой — овальный щит.

— Значит, на корабль, — сообщил Алекс курчавому джентльмену.

— Почему же так? — удивился тот, утыкая палец в тыльную сторону кисти. Монета вылетела и упала на мостовую. — Я же собственными глазами видел, что была голова монарха.

Джентльмен громко засмеялся, но тут же нагнулся, поднял монету, протянул ее Алексу, и тот убедился, что смотрит на голову Георга.

— Я не слепой, — сказал Алекс. — Была Британия.

— А кто настаивает на этом?

— Но я видел…

— Вы видели короля, мой милый, — сказал курчавый джентльмен и буквально потащил Алекса к углу, к Оксфорд-стрит, к парикмахерской, и притом почему-то приговаривал: — Да скорее же! Разве вы не понимаете?

— Что вы делаете, черт побери! — воскликнул штурман.

Вырвав рукав из цепких пальцев джентльмена, он хотел было объяснить тому по-мужски, что так цивилизованные люди себя не ведут, но джентльмена и след простыл — днем на шумной Оксфорд-стрит нетрудно затеряться в толпе…

* * *

Сэр Джордж Уиттли, вице-президент Британской Ост-Индской компании, в отличие от штурмана Фредро, побывал на «Глории» уже с раннего утра и проверил, должным ли образом идет погрузка корабля. С кораблем у господина Уиттли были связаны настолько важные и далеко идущие планы, что даже не все директора Компании были в них посвящены, а всей правды не знал никто, кроме сэра Джорджа.

Пока все шло, как предполагалось. Но ясно было, что успех зависел от множества причин и случайностей — Атлантический океан, Индийский океан, Индия… Куда больше шансов потерять, чем найти. Но если найдем, то вся жизнь обретает особый смысл.

Сэр Джордж ехал домой по Оксфорд-стрит в отрытом экипаже, наслаждаясь солнечным апрельским днем и не опасаясь простуды — этот краснолицый, рано поседевший, крепкий мужчина, казавшийся толстым, вовсе не был толстым, а скорее, туго-мясистым здоровяком. И если ему и грозила смерть, то только от излишнего накопления жизни — от этого порой происходят апоплексические удары.

Протянув вперед трость, сэр Джордж дотронулся до спины Мэттью и произнес, перекрывая шум улицы:

— Поторопись, Мэтт, у нас сегодня гости к ленчу.

— Вы же видите, какое здесь движение, сэр! — откликнулся кучер. — Я не удивлюсь, что через несколько лет Лондон погибнет.

— Отчего? — искренне удивился сэр Джордж.

— От конского навоза. Он наполнит улицы до вторых этажей!

— Это необычное, но не лишенное здравого смысла соображение, — сказал сэр Джордж, который привык всерьез рассматривать любую теорию или гипотезу, если видел в ней гран здравого смысла.

И в этот момент на подножку экипажа вспрыгнул небольшого роста курчавый джентльмен без шляпы. У него было лицо цыгана либо индийского жулика — подобные лица неоднократно встречались сэру Джорджу в Ост-Индии, которой он не выносил вместе с ее сладкими красотами, претенциозными руинами, подобострастными раджами и посредниками, коварством отравленного воздуха и тухлыми, но острыми запахами тесных городов.

Рука сэра Уиттли потянулась к внутренней, обшитой кожей стенке экипажа, где был глубокий карман для пистолета, но тут же он вспомнил, что собственноручно вытащил пистолет оттуда, ибо пэру империи неловко разъезжать по столице с заряженными пистолетами. Могут узнать газетчики, и тогда поднимется смех на всю страну: «Перед кем трепещет этот милорд?»

— Я не зарежу вас, — негромко сказал курчавый человек, и, к удивлению своему, сэр Уиттли обнаружил, что он не молод и не похож на индийца, а скорее, принадлежит к какому-нибудь балканскому народу, что не исключало его цыганского происхождения. — Не бойтесь.

И, раскрыв в ухмылке рот, курчавый разбойник показал настолько ровные и белые зубы, каковые могли быть сделаны из фарфора, но не из костей, как то положено.

— Что вам надо? — спросил сэр Уиттли, избегая обращения к этому бродяге, который явно бродягой не был, но, возможно, состоял в греческих заговорщиках.

Мэттью обернулся, но коней не придержал, потому что в этой толчее они и без того шли шагом.

— Для вашего блага, — произнес курчавый мужчина, глядя в глаза сэру Уиттли с настойчивостью гипнотизера, — прошу вас свернуть на Пикадилли, ибо на ближайшем углу вас могут ждать неприятности.

— Что такое? Что за бред, в конце концов! — возмутился сэр Джордж.

Но курчавый поднял палец, как бы подчеркивая этим серьезность своего предупреждения.

— Помните ли вы о том, как по вашему приказу для проведения дороги к форту был снесен храм сикхов? Говорит ли вам что-либо имя Раджагатан Сингх? Сверните на Пикадилли! Сейчас же!