Книга Дины

— Ты везешь с собой на север вторую книгу?

— Нет.

— Где же она?

— Украла одна вдова.

— В Бергене?

— В Бергене.

— Ты рассердился?

— Да.

— Приходи сегодня вечером ко мне в залу и переведи то, что тебе у Пушкина нравится больше всего.

— Ты этого хочешь?

Дина засмеялась. Она слегка подпрыгивала на спине лошади, спускавшейся по крутому склону. Ехала она без седла. Ляжки крепко и мягко обнимали бока лошади, бедра покачивались в такт движению.

Ему захотелось лета. Зноя. Для этого пришлось привязать лошадь к дереву.

На третий день Лео уехал. Дина снова начала ходить по ночам. А весна продолжала свою работу.

ГЛАВА 5

Наготы жены отца твоего не открывай; это нагота отца твоего.

Третья книга Моисеева, 18:8ф

Женщины в Рейнснесе были сродни его шхунам. Берег у них был общий. Но назначения разные. Разный груз. Разная оснастка.

Если у шхуны был свой шкипер, женщины доверяли свои паруса ветру. Своевольно и каждая на свой лад.

Кое-кто считал, что Стине умеет вызывать ветер. Другие верили, что Дина повелевает злыми силами. А то зачем бы ей пить вино одной, завернувшись в волчью шубу, зимними лунными ночами в занесенной снегом беседке.

Ну а третьи полагали, что злые и добрые силы в Рейнснесе уравновешивают друг друга. Но беда придет в тот день, когда не станет матушки Карен.

Однако старая матушка Карен цеплялась за жизнь. Она была похожа на светлую гибкую березу. Белую, с темными пятнами на коже. Каждый день Стине причесывала ее. Вымытые в можжевеловой воде волосы красиво блестели. И были как шелк.

Породистый нос с горбинкой крепко держал пенсне. Матушка Карен читала каждый день по три часа. Газеты, книги, старые и новые письма. Она полагала, что в старости очень важно поддерживать в себе духовные интересы.

После обеда она спала в вольтеровском кресле, укрыв колени пушистым пледом. Вечерами она ложилась одновременно с работниками и вставала с петухами. Ее мучили больные ноги. Но она никому не жаловалась на это, тем более что теперь у нее была комната рядом с гостиной и ей не нужно было подниматься по лестнице.

Матушка Карен не одобряла Дининых планов по перестройке старого дома. Но так как Дина не уступила и плотники принялись за дело, матушка Карен смирилась.

Дом был перестроен, отремонтирован и в конце концов превратился в игрушку.

В тот день, когда работы были закончены и Динины вещи перенесены на новое место, матушка Карен, прихрамывая, перешла через двор, чтобы увидеть все своими глазами.

Она решила, что дом следует выкрасить охрой, а наличники и резной орнамент — белилами.

Дина с ней согласилась. Дом выкрасили охрой. Хватит в усадьбе одного большого белого дома. И вместе с тем Динин дом отличался от красных служебных построек. Особенно украшала его новая стеклянная веранда, выходившая на море. Шпиль, увенчанный головой дракона, цветные стекла. Двустворчатые двери, широкое крыльцо. На нем можно было сидеть, можно было приходить и уходить, и никто бы этого не увидел.

— Чтобы стеклянная веранда с двустворчатыми дверями глядела на море! Дров не напасешься ее топить. В доме всегда будет холодно! — критически заявила Олине. — А эти вазоны с папоротником и розовыми деревьями погибнут в первый же зимний день!

— Мания величия! — сказал ленсман, увидев новый дом. — Стеклянная веранда не сочетается с крышей, покрытой дерном. — Так он считал, но улыбался.

Андерс стоял на стороне Дины. Ему дом нравился.

— Лучше сидеть зимой на крытой веранде, чем в беседке, — сказал он и подмигнул Дине, не побоявшись намекнуть на ее порок.

Матушка Карен преподнесла Дине отростки герани для ее окон.

В день переезда она сидела у Дины в качалке и с улыбкой любовалась всем этим великолепием. Она и словом не обмолвилась о том, что в этом доме умер Нильс.

— Боже мой! Видел бы все это Иаков! — воскликнула она и всплеснула руками.

— Иаков видит то, что видит, — сказала Дина и налила вишневую наливку в две маленькие рюмочки.

Мужчины, закончив работу, ушли и оставили их вдвоем. Аннетте истопила печь. Дым мягко стелился по крыше, а потом уплывал к фьорду. Словно клочки оленьего моха, раскиданные по небесам.

— Надо позвать Олине и Стине! — сказала матушка Карен.

Дина открыла новое окно и крикнула через весь двор. Вскоре они пришли. Четыре женщины собрались под крышей бывшего жилища Нильса.

Олине поглядывала на потолок, где повесился Нильс.

— По-моему, в доме пахнет совсем иначе, — сказала она, вертя маленькую рюмку в пухлых пальцах.

— Это пахнет свежее дерево и новая печка, — объяснила Стине.

— Белая печка! Это же настоящее чудо! Во всем приходе ни у кого нет белой печки! — гордо сказала Олине.

Дина не хотела опустошать залу и забирать оттуда всю мебель. От кровати с пологом она отказалась. Кровать останется Юхану. Но овальный стол и стулья, которые привезла в Рейнснес матушка Карен, заняли в Дининой гостиной почетное место. Они красиво смотрелись на фоне светлых полотняных обоев и светло-зеленых панелей. Так же как и зеркало с полкой и серебряным канделябром.