Читаем Книга для чтения по марксистской философии полностью

Но уже более двух тысяч лет назад философ-материалист древней Греции Демокрит выдвинул догадку о том, что окружающие нас вещи и сами люди состоят из мельчайших невидимых частиц материи, которые он назвал атомами. По-гречески «атом» означает «неделимое». Атомы, по этим представлениям, являются самыми мелкими и далее неделимыми материальными частицами.

Гениальная догадка древнего мыслителя была затем подтверждена дальнейшим развитием науки. Однако наука не просто подтверждала, что все состоит из атомов, но и отбрасывала многие неправильные взгляды на атом, которые неизбежно были у древнего мыслителя, уточняла, углубляла учение о строении материи.

К концу XIX века многие ученые думали, что достигнута окончательная и полная истина об атоме. Но вскоре произошла настоящая революция во взглядах на строение материи. Свыше двух тысяч лет считалось, что атом действительно неделим, что его уже нельзя разделить на более мелкие материальные частицы. Оказалось, что это не так. Было твердо установлено, что атомы, как ни малы они по своим размерам, сами состоят из еще более мелких частиц. Сейчас известно, что существуют такие мельчайшие частицы материи, как электрон, протон, нейтрон и другие.

Но, может быть, то, что мы сейчас знаем о строении материи,— а наука знает ныне очень много,— может быть, это уже предел знаний, окончательная и полная истина? После всего сказанного ясно, что было бы ошибочно считать наши сегодняшние знания пределом развития науки. Мы знаем несравненно больше, чем знали люди 50—100 лет назад. Но через несколько десятилетий люди будут знать о строении материи во много раз больше, чем мы знаем сейчас, ибо возможности познания не имеют границ, а наука развивается все быстрее.

И так обстоит дело со многими сложными научными истинами. Этот пример показывает, как вообще развиваются наши знания. Опираясь на растущую практику, на накопленные ранее знания, мы углубляем, совершенствуем свои представления о природе, открываем новые ее свойства и стороны. Каждый новый шаг по этому пути освобождает наши знания от того, что было в них неверного, неточного, и прибавляет новые зерна объективной истины к нашим понятиям о мире.

Это означает, что научная истина имеет, как говорят философы, относительный характер, является истиной относительной. Таковой она является потому, что ее надо соотнести, поставить в связь с теми историческими условиями, с тем уровнем практики и знаний, на основе которых она создавалась.

Однако эта относительность научных истин не исключает того, что в них содержатся такие элементы, которые не могут быть отменены дальнейшим развитием практики и познания. Истина, которая не может быть изменена дальнейшим развитием познания, называется абсолютной истиной. Например, то, что материя состоит из атомов, что в атомах имеются ядра,— все это частицы абсолютной истины, содержащиеся в современных представлениях о строении материи.

Поэтому всякая подлинно научная истина содержит в себе элементы абсолютной, полной истины.

Это очень важно учитывать, так как было бы грубой ошибкой полагать, будто научная истина имеет только относительный характер. Существует идеалистическая теория, которая считает, что научные истины лишь относительны и не содержат в себе никаких зерен абсолютной истины. Эта теория называется релятивизмом (от латинского слова «релативус» — относительный).

Релятивизм — глубоко ошибочная и вредная теория. Под относительностью научных истин эта теория понимает не то, что истина не может быть познана сразу полно и окончательно. Относительность знаний она истолковывает как невозможность познания объективных истин, то есть истин, правильно отражающих природу. По существу эта теория есть тот же агностицизм, то же отрицание возможности познавать мир.

В действительности же, раз мы способны правильно отражать природу, то в наших знаниях, в истинах, добытых наукой, всегда есть частица абсолютной истины. И чем глубже развивается познание, тем больше в научных истинах этих частиц абсолютной истины. Это не значит, что мы можем когда-нибудь прийти к тому, чтобы познание полностью себя исчерпало. Такого момента, такой границы нет и не может быть. Ведь природа и общественная жизнь не стоят на месте. Они вечно развиваются. А это обязывает и наше познание двигаться вперед, развиваться, ибо, как мы уже знаем, человеческое познание есть отражение окружающей нас действительности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука