Читаем Книга для чтения по марксистской философии полностью

Что бы ни утверждали идеалисты, ясно, что основной вопрос философии нельзя отбросить, объявив его вопросом о словах, наименованиях. Ведь в философии речь идет прежде всего об отношении человеческого сознания к окружающей нас действительности. Как же обойтись без понятий о материи и сознании? Как же избежать ответа на вопрос: существует ли природа вне и независимо от сознания, мышления? Существовала ли природа тогда, когда не было никакого сознания, никаких живых существ? Является ли наше сознание, наше мышление отражением предметов, существующих вне и независимо от сознания, мышления? А именно к этим вопросам сводится вопрос об отношении духовного к материальному. Увильнуть от решения этих вопросов не может ни один идеалист.

Правда, многие современные идеалисты не говорят о существовании какого-либо сверхприродного, или сверхчеловеческого, духа, а выводят все существующее из «Я», из человеческого сознания, из человеческих ощущений.

На первый взгляд может показаться, что субъективно-идеалистическое положение о том, что единственной реальностью является человеческое сознание, не имеет ничего общего с религией, считающей бога сверхприродной, сверхчеловеческой силой. На деле же и субъективный идеализм весьма близок к религиозному миропониманию. Ведь одной из основных религиозных догм является вера в существование бессмертной человеческой души, независимой от смертного, тленного человеческого тела. А это в сущности исходный пункт субъективного идеализма, так как он полагает, что человеческое сознание, ощущения создают материальные тела. Следовательно, идеализм враждебен науке не только тогда, когда он допускает существование сверхприродного духа, но и тогда, когда он утверждает, что все существующее является порождением человеческого сознания. И в этом случае идеализм также проповедует утонченную религию. Религиозная догма о бессмертии человеческой души и положение идеализма о независимости человеческого мышления от материальных предметов в сущности совпадают.

В противоположность идеализму материализм рассматривает сознание, мышление в полном согласии с наукой. Еще задолго до того, как возникла биология, материалисты доказывали, что в духовном нет ничего сверхъестественного, сверхприродного. В дальнейшем материалисты всегда рассматривали мышление, сознание в соответствии с данными современной им науки. Так, например, выдающийся русский материалист первой половины XIX века В. Г. Белинский писал: «Вы, конечно, очень уважаете в человеке ум? — Прекрасно! —так останавливайтесь же в благоговейном изумлении и перед массою его мозга, где происходят все умственные отправления, откуда по всему организму распространяются через позвоночный хребет нити нерв, которые суть органы ощущений и чувств и которые исполнены каких-то до того тонких жидкостей, что они ускользают от материального наблюдения и не даются умозрению. Иначе вы будете удивляться в человеке следствию мимо причины, или — что еще хуже — сочините свои небывалые в природе причины и удовлетворитесь ими».

Не все, конечно, в этом утверждении правильно с точки зрения современной науки. Но главная мысль Белинского— мышление есть функция мозга—полностью совпадает с данными биологической науки и, в частности, физиологии высшей нервной деятельности и анатомии животных и человека.

Итак, на всем протяжении своей истории материализм неустанно боролся против религиозных представлений о якобы независимом от тела, нематериальном духе. И наука полностью подтвердила положения материалистической философии.

Наука доказала, что живое возникло из неживого, что органической, ощущающей и мыслящей материи предшествовала неорганическая материя, не обладающая ощущением, мышлением. Но разве не это же издавна утверждал материализм? И разве не против этого выступали всегда идеалисты, учившие, что духовное предшествует материн?

Естествознание учит, что живое существует не всегда, а лишь при определенных условиях. Было время, когда на нашей планете не было живых существ. Наука установила, что и в настоящее время на других планетах солнечной системы (за исключением разве только Марса) нет необходимых для жизни условий. Жизнь возникает лишь там, где имеются определенная температура, влажность, где есть кислород, углерод, азот и многие другие химические вещества. Когда на Земле много миллионов лет тому назад сложились все эти условия, тогда и зародились первые простейшие живые существа.

Наука доказала, что у простейших живых существ уже имелась так называемая раздражимость, то есть способность отвечать на воздействия внешней среды, усваивать определенные вещества и перерабатывать их. Понадобились многие миллионы лет, прежде чем раздражимость, свойственная простейшим живым существам, превратилась в способность ощущения. Последняя проявилась первоначально как способность осязания, в дальнейшем у живых существ развились зрение, обоняние, слух и ощущение вкуса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука