Книга для таких, как я

Чешские пограничники были вежливы, но неумолимы; нарушать новехонькое, еще пахнущее свежей типографской краской ПРАВИЛО они не собирались, а потому благополучно высадили Дашу на границе Словакии и Чехии, под покровом ночной темноты, согласно расписанию поездов и в полном соответствии с непреложными законами жанра. Далее, вопреки убогой логике повседневности, следует не маленькая дорожная драма, а кайф невыносимый. В отличие от прочих пассажиров, обремененных центнерами дорожной поклажи, Дашенька не заламывает руки у пограничного шлагбаума, а проводит полчаса в поучительной медитации над расписаниями поездов, автобусов и чуть ли не самокатов, изучает карту автомобильных дорог Словакии и производит некие хитроумные расчеты. Ею движет азарт: она хочет не просто добраться до Вены, но еще и сделать это как можно быстрее, догнать и даже перегнать предательский поезд, из уютного спального вагона коего ее только что насильственно извлекли.

После нескольких консультаций с доброжелательными служащими справочного бюро путешественница наша окончательно убеждается, что здесь ей ничего хорошего не светит: придется где-то ночевать в ожидании нужного поезда, выложить кучу денег за билет и все это для того, чтобы прибыть в Вену с опозданием на сутки. Но человеку, путешествующему налегке, не так уж трудно догадаться, что есть и другие города, через которые пролегают более удобные и экономичные железнодорожные маршруты, а убедиться в этом, еще немного пострадав над расписанием, – дело нескольких человекоминут.

Дашенька покидает здание вокзала, останавливает такси и вежливо спрашивает водителя, сколько стоит проезд до городской окраины, где можно выйти на трассу и вознести походную молитву добрым богам – покровителям автостопа.

(«Вежливо спрашивает», – хотел бы я знать, на каком языке? Насколько мне известно, в школе у нашей странницы была твердая «тройка» по английскому, и с тех пор она освежала свои знания лишь однажды, когда училась работать на компьютере, но вряд ли знание слов exit, insert и enter действительно может существенно облегчить международные коммуникации. Я спросил у нее: «А как ты со всеми объяснялась?» – морщит лоб, хмурится: «А черт его знает как, но я всех почему-то понимала, а они меня…» Все правильно, все правильно: тому, кто путешествует налегке, известно, что существует один-единственный человеческий язык, сотканный из звуков, жестов и озарений, а прочая лингвистическая дребедень – от лукавого.)

Итак, четверть часа спустя Дашенька вышла из такси на обочине загородного шоссе. Хорошо путешествовать налегке: можно завернуть в придорожный мотель, чтобы купить там банку лимонада, подружиться с заскучавшей ночной портьешкой (а как еще назвать очень юного ночного портье женского пола?). И случайная подружка нарисует тебе наилучший маршрут до маленького городка, где можно сесть в электричку, состоящую из локомотива и единственного вагона, выкрашенного в ярко-красный цвет, и добраться до другого городка, чуть побольше, откуда до вожделенной Вены рукой подать и чуть ли не каждый час туда отправляется пассажирский поезд. И попутчик тут же найдется: довезет куда надо, не обидит и не смутит, за коленки хватать не станет, зато доставит до самого вокзала, проводит к кассе и не уедет, пока не убедится, что билет куплен и вообще все у тебя в порядке. И еще потому хорошо путешествовать налегке, что нет другого способа узнать, как холодно бывает на рассвете в горах: утренний воздух пузырится на коже, словно оставшийся в банке лимонад, но ледяное его прикосновение сулит не простуду, а восторг и небывалую бодрость после бессонной ночи…

Опять же хотелось бы соврать, будто Дашенька прибыла в Вену на полчаса раньше, чем московский поезд; однако удержусь от искушения и напишу правду: не на полчаса раньше, а часа на три позже. Но тоже ничего себе результат, правда?

И последний штрих – не назидательности ради, а лишь потому, что любую историю следует рассказывать полностью, если уж взялся.

В Москву наша героическая путешественница возвращалась обремененная кучей вещей: покупки, подарки, сувениры – сами знаете, как это бывает. Легкий, как перышко, рюкзачок отяжелел, разбух, к нему прибавилось несколько лопающихся по швам пакетов с вещами. Пробираясь через бескрайние просторы Белорусского вокзала к местам свободной охоты на таксомоторы, Дашенька надорвалась, слегла и объявилась на службе лишь неделю спустя, размахивая жуткого вида медицинской справкой. Я сам от этого пострадал, поскольку долго и безуспешно пытался связаться с нею на предмет обстряпывания всяческих дурацких дел. «Неужели действительно надорвалась?» – говорю недоверчиво. А она растерянно кивает; по глазам видно: не врет, хоть и неприятно ей, что так глупо получилось…

– Потому что путешествовать надо налегке, – заключаем мы хором к обоюдному удовольствию.

2000 г.

А из нашего окна…

Что-то в последнее время везет мне на притчеобразные истории.