Книга Длинного Солнца

— Нет, мадам. Каждое стекло имеет собственного монитора, хотя я могу обслуживать другие и помогать другим мониторам, если есть необходимость.

— И это хорошо, потому как он так и не смог найти мне Гагарку, и, как только я и генералиссимус Сиюф вошли в номер, я сразу увидела это стекло и хотела попробовать, только не там, где она услышит, потому как я ищу Гагарку, а это мужчина. Я знаю, что есть много Гагарок, можешь мне об этом не говорить. Тот, которого я ищу, живет в Орилле, и его называют Гагаркой-пророком. Он по-настоящему большой, не так уж плохо выглядит, сломанный нос...

— Да, мадам. Я нашел его. Это совсем не трудно, слово «пророк» — вполне достаточный ключ. Вы хотите поговорить с ним?

— Я... погоди. Если я буду говорить с ним, он увидит меня, а?

Серое лицо закивало в пустоте экрана, как подергиваемая рябью плавающая бутылка.

— Вы можете отложить разговор до того времени, пока не оденетесь, мадам. Если вы предпочитаете.

— Ага, лады. Только скажи мне, где он.

— В Великом мантейоне, мадам. Две улицы на север и одна на запад, так меня информировали.

— Ага, знаю. Послушай, он там прямо сейчас? Гагарка там прямо сейчас, в Великом мантейоне?

— Совершенно верно, мадам.

— И как он себя чувствует? Он не дохлый или что-то в этом роде?

— Он выглядит усталым, мадам. В остальном, насколько я могу судить, он совершенно здоров. Хотите поговорить?

— Мне кажется, будет лучше, если он не увидит меня вместе с генералиссимусом. В любом случае будет лучше, если я не натолкну его на ненужные вопросы, и, даже если я закрою дверь, он захочет узнать, что я здесь делаю.

Серое лицо глубокомысленно кивнуло:

— Благоразумно, мадам.

— Да, я тоже так думаю. Погоди, мне надо подумать.

— Охотно, мадам. — Почти минуту в Лирной комнате стояло молчание, не считая хриплого дыхания Сиюф.

Наконец Синель объявила:

— Я хочу дать тебе тяжелое задание, монитор.

— Мы расцветаем, сталкиваясь с трудностями, мадам.

— Отлично, у меня есть кое-что для тебя. Я хочу, чтобы ты передал слово леди по имени Орхидея. Найди ее, или найди того, кто способен передать ей послание. Который час?

— Два часа и двадцать одна минута, мадам. Утро фэадня, мадам. Тенеподъем меньше, чем через четыре часа.

— Именно этого я и боялась. Если ты не в силах это сделать, просто скажи мне. Я не буду тебя винить, ни на бит.

— Я сделаю все, что в моих силах, мадам, но имя Орхидея используется очень часто. Дополнительная информация могла бы помочь.

— Конечно. Эта Орхидея владеет желтым домом. Он стоит на Ламповой улице. Музыкальная проходит сзади, и на другой стороне улицы находится кондитерская. Другой стороне Ламповой, я хотела сказать. Это большая жирная женщина, лет сорока-сорока пяти.

— Этого достаточно, мадам, я идентифицировал ее. В ее личных апартаментах есть стекло, и она готовится ко сну в комнате рядом. Должен ли я позвать ее к стеклу?

— Я знаю это стекло, и оно не работает.

— Напротив, мадам, оно полностью функционально, хотя не обслуживалось около... восемнадцати лет. Хотите поговорить с Орхидеей?

Синель кивнула, и через полминуты увидела Орхидею, стоявшую перед стеклом в кружевных черных панталонах и поспешно накинутом пеньюаре.

— Син! Как ты сумела включить эту штуку?

— Не имеет значения, просто сумела. Орхидея, мне нужно одолжение, но и ты смогешь что-то поиметь. Могет быть, карту. Могет быть, больше.

Орхидея, с изумлением глазевшая на богатую мебель в Лирной комнате, кивнула:

— Я навострила уши.

— Лады, видишь бабу на койке в соседней комнате? Это тривигаунтский генералиссимус, ее зовут Сиюф.

— Тебе всегда везло, Син.

— Могет быть. Дело в том, что я хочу сделать копыта. Фиалка, у нее не слишком много работы?

Орхидея пожала плечами, ее пухлые плечи поднялись и опустились как лепешки из теста.

— Совсем нет. Ты знаешь, как это бывает, Син. Где ты?

— В Горностае. Комната семь-девять, сечешь? Это двойная комната, поэтому и два номера, семь и девять. Прямо на верху большой лестницы. Сиюф любит высоких девушек, и она легко дала бы мне пять. Для нее пять — ерунда. Фиалка должна получить больше, если будет льстить ей. Скажи ей подняться наверх и разыгрывать из себя влюбленную — дескать, она моя подруга, и я рассказала ей, как приятно я провела время, так она решила, что тоже хочет заскочить и повеселиться. Когда я уйду, я не закрою дверь. — Голос Синели посуровел. — Только я получу половину. И не думай, что можешь надуть меня.

— Точняк, Син.

— И учти, я с кальде как... — пошарив на ковре у ног, Синель нашла свой бюстгальтер. — Я способна подкидывать тебе такие штуки довольно часто. Только не пытайся надуть меня, Орхидея. Одно мое слово, и кальде тебя закроет.

* * *

— Ты действительно хочешь пройти через все это? — тихо-тихо спросила Гиацинт.

Отвечать казалось слишком глупо, но Шелк кивнул:

— Ваше Святейшество, вы и Его Высокопреосвященство вместе с патерой Тушканчиком и патерой Раковина — более чем достаточно.

Из темной часовни Ехидны за внутренней галереей послышался голос майтеры Мрамор:

— Пожалуйста, еще одно мгновение, патера. Патера Наковальня работает так быстро, как только может и... и...