Книга Длинного Солнца

— Сначала я вроде как его боялась, — продолжила Гиацинт, — но Шелк сказал, что он не сделает нам ничего плохого, и он действительно ничего не сделал.

Шелк опустил подставку:

— Его звали Лев, и он принадлежал Мукор. Мы остановились у дворца кальде и выпустили его, думая, что он пойдет к ней; оттуда до Великого мантейона всего несколько улиц, конечно. Прав ли я, что Лев был с тем, кто застрелил Антилопу, и Грифель случайно попал в Льва, когда стрелял в убийцу Антилопы?

Синель покачала головой, ее малиновые кудри затанцевали:

— Нет, его убили не из карабина — это был игломет. Мы думаем, что кот увидел убийцу и прыгнул на него, а тот и его застрелил. Гагарка говорит, что он услышал треск игломета еще до выстрела Грифеля, четыре или пять раз. Именно это мы и обсуждали, по большей части. Это, и еще Паса, только никто не видел его, а обратно Сержи вернул Гагарка. Только Сержи еще вроде как не в себе, из-за того, что был холодный.

— Я бы хотел поговорить с ним, — сказал Шелк. — И поговорю, при первой возможности. Кстати, ты знаешь еще одного Антилопу, помимо того, кого взяла в плен майтера Мята? А ты, Гиацинт?

Обе сказали, что нет.

— Поскольку его взяла в плен майтера Мята, он должен быть одним из тех жителей Вайрона, которые остались лояльны Аюнтамьенто. Если так оно и есть, его мог застрелить кто-нибудь, кто посчитал его предателем, но есть дюжина других возможностей. Что произошло потом?

— Не помню, говорила ли я тебе, что старый авгур с Кирпичной умер? Когда я проснулась, он уже ушел к Главному компьютеру, только в него никто не стрелял или что-нибудь такое. Он, вроде как, умер во сне.

— Когда пришел Пас, — прошептал Шелк.

— Ага, мне тоже такое пришло в голову. Гагарка говорит, что Пас показал ему, как починить Сержи, только он не помнит, что его видел.

Шелк отломил уголок тоста и макнул его в яйцо.

— Других тоже посещали боги, хотя они и не видели их. В патере Тушканчике хранился кусочек Паса — или так мне и Гиацинт рассказали.

— Что-то беспокоит тебя, — сказала Гиацинт. — Что?

Шелк пожал плечами вместе со Скиаханом, в этот миг пожимающим плечами в ответ на вопрос Абаньи:

— Мне кажется, именно фрагмент Паса даровал патере Тушканчику долгую жизнь, и он же ответственен за его смерть — и не потому, что Пас хотел этого: как только Пас извлек этот фрагмент, тот перестал поддерживать жизнь в патере.

Шелк положил смоченный яйцом тост в рот, задумчиво пережевал его и проглотил. Когда ни одна из женщин не заговорила, он продолжил:

— После этого, вполне логично, я задумался, какой бог поддерживает всех нас. Мне кажется, я могу угадать, но у нас есть многое другое, о чем надо поговорить. Естественно, что ты взволнована, Синель. Не сомневаюсь, что вы все переволновались.

— Так оно и есть, и генерал Мята сказала, что мы должны найти тебя и рассказать все тебе; только мы решили, что ты придешь сюда. Сивиллы с Кирпичной...

— Подожди. Вы во дворце кальде?

— Точняк. Мы подумали, что ты и Ги придете сюда, вот и пришли, все, за исключением сивилл. Они остались сторожить тело старика, да и катафалк должен был вот-вот приехать. Только тебя и Ги здесь не было. И я пошла к стеклу, потому как решила, что монитор знает, куда вы свалили.

— Он не мог! — воскликнула Гиацинт.

— Прошлой ночью Гиацинт приказала монитору никому не открывать, где мы будем, — объяснил Шелк. Он посмотрел на нее за подтверждением, и она энергично кивнула.

— Он и не сказал, зато Фиалка рассказала. Секи, когда здешний монитор не смог найти тебя, я попыталась себе представить, куда вы отправились, ну, ты и Ги. Только тебе это не понравится, патера.

— Я не обижусь, обещаю.

— Сначала я подумала о Солнечной и о маленьком треугольном домике, в котором я тебя ждала. Только монитор в... ну, там где сивиллы живут, он не думал, что ты поблизости. — Синель заколебалась, не желая встречаться взглядом с Шелком. — И тогда я опять подумала, куда они могли пойти? Было еще довольно рано. Мы пришли во дворец примерно в то время, когда открывается рынок.

— Я могу вспомнить еще одно место, — сказал он, — хотя не могу себе представить, почему ты решила, будто я обижусь из-за того, что ты о нем подумала, — мои комнаты в Хузгадо. Я спал там перед тем, как мы вновь открыли дворец кальде.

Синель опять покачала головой, ее огненные волосы пустились в еще более безумный пляс.

— Я знала, что ты не пойдешь туда, патера. Ты не хотел пойти туда, где тебя кто-нибудь потревожит, вроде как я сейчас, и Хузгадо из-за этого — на самом последнем месте. Тогда, подумала я, могет быть, они у Орхидеи, и никому не повредит, если я попробую. Сама Орхидея, скорее всего, спит, но я могу спросить у монитора и, могет быть, пойти туда и подождать в маленькой кондитерской через улицу, когда ты и Ги выйдете. Я так и сделала, но только Орхидея не спала. Ты помнишь Фиалку?

— Конечно.

— Она вроде как провела часть прошлой ночи с генералиссимусом Сиюф. Но не у Орхидеи, а в Горностае. Орхидея вроде как изошла пеной, потому как это Сиюф; так что она не спала и ждала Фиалку, чтобы узнать, как прошло.