Книга Длинного Солнца

— Да, не об этом, но ты имела это в виду. Советник Потто, вот загадка для вас. Можете решить ее? Но, предупреждаю вас, я уже солгал об этом, сегодня вечером; и опять солгу, если буду должен.

— Ты не умеешь врать, патера, — возразила майтера Мята.

Шелк покачал головой:

— Мы все умеем, когда должны. Когда нас спрашивают о том, что мы слышали во время исповеди, например. Мы говорим, что не знаем. Я должен лгать об этом, по крайней мере до тех пор, пока информация не перестанет быть важной, потому что, если я скажу правду, все подумают, что я солгал.

Голос майтеры Мрамор удивил его:

— Не я, патера.

Он повернулся на стуле и посмотрел на нее.

— Синель принесла чай и печенье, которые спекли она и Крапива, и не вернулась на кухню. И Рог тоже исчез. Мне кажется, что-то не так.

— Очень много что, Моли, — сказал ей Шелк, — но кое-что мы пытаемся поправить. Ты помнишь, что я тебе рассказал о моем просветлении? Я видел, как патера Щука молился, год за годом молился о том, чтобы боги помогли мантейону; помнишь?

Она кивнула.

— До тех пор, пока Внешний не заговорил в его сердце и не сказал, что его молитва услышана. Увидев это, я стал ждать, полный надежды увидеть помощь, которую ему послали.

Майтера Мрамор кивнула:

— Я помню, патера.

— Помощь пришла, и это был я. Вот и вся помощь. Я. Вы можете смеяться, советник.

Потто не оказал такой услуги.

— Но на мгновение, самое короткое, я увидел себя таким, каким видел меня тогда патера Щука. Унижающий опыт. Нет, лучше, целительный. И то воспоминание подбодряет меня, вселяет уверенность сейчас, когда я должен иметь дело c советниками и генералиссимусами, людьми, чье общество мне глубоко чуждо и чье сопротивление я нахожу ужасающим.

— Как они находят твое, патера, — кивнула майтера Мрамор.

— Очень сомневаюсь. — Тряхнув головой, Шелк обратился к Лори: — Мы готовы предложить вам хорошую сделку, советник, — исключительно хорошую. Паук пообещал, что не будет действовать против наших сил, если мы освободим его. Мы не просим клятвы на Писаниях, никакой церемонии такого типа; слово человека бывает хорошим или плохим, и генерал Мята сказала, что его — хорошее. Взамен мы просим только одного — ваше нынешнее я. Я подчеркиваю нынешнее — личину советника Лори, которая находится с нами здесь. Вы можете перенести ваше сознание в любое другое тело, как только мы закончим конференцию, и, я полагаю, вы так и сделаете; это не будет нарушением сделки. Вы принимаете обмен?

— Нет, — сказал Лори. — У меня нет второго тела.

— Я принимаю! — воскликнул Потто.

— А я, боюсь, нет, советник. Когда у вас будет такой же важный пленник, можно будет совершить обмен. Но до этого Паук должен будет остаться с нами. Советник Лори, вы уверены, что не передумаете?

Лори покачал головой, а потом уставился на Прилипалу, который сидел справа от Потто.

— Бедолага, время от времени у него бывают приступы, — прошептал Квезаль. — Мне кажется, патера-кальде засвидетельствовал один, на прошлой неделе.

— Да, незадолго до того, как я и моя невеста встретились в Горностае. — Ему страстно захотелось обнять ее, но Шелк заставил себя оторвать взгляд от Гиацинт.

— Они приближаются, Шелк, — объявил Прилипала безжизненным голосом. — Полковник и сто конных труперов.

Орев резко свистнул.

— Спасибо. Гагарка, боюсь, у нас очень мало времени. Ты и Скиахан должны немедленно уйти, через боковую дверь. Твои последователи встречаются в «Петухе»? Предупреди их, что тривигаунтские патрули будут искать их. Синель лучше идти с вами; иначе они могут забрать ее, чтобы добраться до тебя.

Лори встал:

— Нам тоже лучше уйти.

— Но не с нами, — рявкнул Гагарка. — Если пойдете, то через главную дверь. Верхний, Сиськи, пошли.

Потто, хихикая, встал:

— Он не разделяет любовь Шелка к тебе, кузен Лори.

Шелк жестом показал, что нужно опять сесть:

— Вы пришли под флагом перемирия. Они, безусловно, будут уважать его.

— Как и мы, — сказала ему майтера Мята.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Ты и полковник Бизон обижены, потому что генералиссимус Сиюф хотела конфисковать оружие, которое вы дали своим труперам. Если бы она была здесь, она бы объяснила, что действовала ради нашего правительства, того самого, которое противостоит Аюнтамьенто и которое Ехидна приказала вам учредить — и которое вы учредили. Она, вероятно, уверена, как генерал Саба и Синель вечером фелксдня, что без цепей дисциплины ваши труперы используют это оружие, чтобы свергнуть правительство. Помните об этом, когда будете говорить с этими тривигаунтцами.

— Вы, генералиссимус, — обратился Шелк к Узику, — раздосадованы тем, что генералиссимус Сиюф отдала приказы командующим бригад через вашу голову.

Узик, с мрачным лицом, кивнул.

— Имейте в виду, что, пытаясь собрать это оружие, она делает то, что делали бы вы, если бы не были связаны моими приказами; и, поступая так, она ясно показала, что считает бесполезным пытаться добиться вашей лояльности.

— Я... э, хм? — Прилипала уставился на пустой стул Квезаля.

— Его Святейшество покинул нас, — объяснил Шелк. — Он ушел вместе с Гагаркой, как мне кажется. А вы на мгновение задремали, наверно.