Книга дракона

К чему они клонят? Что такого нашли они в Прентиссе Асаальке?

Судя по растерянности Забены, она тоже ничего не понимала. Возможно, голубокожий им просто не понравился, но к чему тогда эта зловещая таинственность?

— С-с-скажи ему, Лор, что ты почуял. «Испорченный» серебристой сединой ведун взглянул на ученого и Забену, чьи глаза так и сверкали от любопытства, и спокойно отвечал:

— Ничего.

Уэллен пожал плечами:

— Тогда в чем же проблема? Если нет ничего странного, то зачем нужно…

— Я не говорил этого, — перебил его Лор. — Я сказал, что не почуял ничего. Твой товарищ — словно пустое место для моей магии.

— Как и для моей, — подтвердил дракон.

— Ничего не понимаю.

Монарх мрачно улыбнулся. Клыкастая улыбка, как обычно, заставила Уэллена забеспокоиться.

— Лор хочет сказать, что мы не воспринимаем этого человека голубого цвета на магическом уровне.

— Его не существует, — подытожил Лор. — Телесно — да, но тот, кого ты называешь Прентиссом Асаальком, — не человек.

Глава 15

Несколько часов провел Уэллен в обществе Прентисса Асаалька, но, в отличие от Зеленого Дракона и Бентона Лора, не почувствовал ничего плохого. Асаальк казался чуть напыщеннее прежнего, но не настолько, чтобы ученый счел перемену значимой. И все же Уэллен был склонен верить словам хозяина дома. Король-Дракон держался мнения, что Асаальк может оказаться своего рода соглядатаем Пурпурного Дракона. Могло также статься, что это вовсе не Прентисс Асаальк, но кто-то или что-то, обладающее внешним сходством с северянином. Поэтому Бедлам беседовал с ним весьма осторожно и жалел, что разговор вообще зашел о Забене и карлике.

В порядке поддержания видимой доброжелательности Асаальку предоставили комнату неподалеку от волшебницы и ученого. Охрану, однако, утроили. И Асаальку никто не сказал, что до него стражников было втрое меньше.

День сменился ночью, хотя перемену сложно было почувствовать в неизменном освещении подземелий. Уэллен поначалу ощутил лишь валящую с ног усталость, а затем из краткого разговора с Лором узнал, что час действительно поздний. Асаальк уже удалился к себе, и за его покоями зорко присматривали: никто не хотел повторения инцидента с Повелителями Мертвых. Правда, Зеленый Дракон был уверен, что голубокожего подослал его юго-восточный сосед, а некроманты здесь ни при чем. Стиль, как он поведал Уэллену, вполне узнаваемый, хотя задумка — для Пурпурного Дракона — и не самая коварная. Властелин Дагорского леса моментально отметил в ней некоторые упущения и теперь намеревался обернуть уловку против ее изобретателя.

— Он полагает, мы не заподозрим, что это существо может оказаться не настоящим человеком. Разочарование от пропажи карлика заставило его действовать слишком поспеш-ш-шно!

Монарх явно наслаждался грубой ошибкой своего соседа.

Но Уэллен был не столь уверен в себе. Он никак не мог избавиться от мысли, что ситуация сложнее, чем кажется. Мог ли Пурпурный Дракон в самом деле проявить подобную беспечность?

Дойдя до комнаты Забены, ученый приостановился. Вход загораживала плотная портьера, тем не менее он понял, что внутри темно. Уэллену хотелось поговорить с волшебницей, однако, если разбудить ее, вряд ли удастся придать беседе нужное настроение. А это, пожалуй, самое важное…

Он прошел к своим апартаментам, кивнул двоим стражникам-людям — интересно, неужели все драконы клана Зеленого так доброжелательны к людям? — и отодвинул занавеску.

Войдя, он увидел Забену, лежавшую поперек кровати. При виде его изумления она лукаво улыбнулась:

— Мне нужно поговорить с тобой, Уэллен Бедлам. Столь формальное обращение не предвещало ничего хорошего. Подойдя к кровати, он остановился перед волшебницей и скрестил руки. Та лениво поднялась — и оказалась лицом к лицу с ним.

— Ты все еще не доверяешь мне?

— Я верю тебе.

Она придвинулась слишком близко, и он отступил назад. Забена негромко рассмеялась.

— Чего ты хочешь?

Она тоже скрестила руки на груди и отвернулась. Уэллен никак не мог отвести от нее взгляда. Волшебница с волосами цвета черного дерева снова вошла в роль соблазнительницы. Бедлам не знал, радоваться этому или поостеречься.

— В жизни я хотела многих вещей. И большая их часть была для меня недостижима, пока я не получила от Повелителей Мертвых волшебную силу, продавшись им с головой. Когда же все, чего я хотела, сделалось для меня доступным, я обнаружила, что эти вещи не совсем такие, как я ожидала. Правда, всегда находилось что-то еще, и я не была несчастлива, пока на свете оставались цели или сокровища, которых стоило добиваться.

Забена снова повернулась к нему. Уэллен нарушил непродолжительное молчание:

— И при чем же здесь я? Или я для тебя — подобие этих сокровищ? Тебе больше не нужно играть со мной по велению некромантов, так не пора ли обратиться к более достойной цели?