Книга драконов

Я так и вскинулась на задние лапы, а потом зашипела. Прежний император, доводившийся дядей Каддару, когда-то пытался обратить в рабство мою приемную мать. Меня саму посадили в клетку и сковали заклятиями. Собственно, по этой причине в столице пришлось выстроить новый дворец. Старый — после того, как над ним потрудились Дайне и наши друзья, — восстанавливать было уже бесполезно.

Афра криво улыбнулась.

— А-а, так ты знаешь, что это такое… Ну, я сначала терпела, благо там меня неплохо кормили. Но я так и не сумела поставить свою магию им на службу, поэтому меня начали бить и морить голодом. — Она собрала платье и принялась выжимать. — Я бы сделала все, что они мне приказывали, но управлять своим даром я почти не умела. А они продолжали задавать мне колотушек и не давали есть, и я решила, что с меня хватит. Тут кстати выяснилось, что, если я по-настоящему захочу избавиться от пут и оков, моя магия их быстренько уберет. — Афра передернула плечами. — Я украла кое-что из необходимого и сбежала. Какое-то время я путешествовала с караваном, танцуя за деньги… — Она разложила платье сохнуть на плоских камнях и покачала головой. — Вместе с нами странствовал один мужчина. К сожалению, потом оказалось, что где-то в городе у него была жена. Я узнала об этом, только когда Удай уже начал шевелиться у меня в животе.

Я внимательно слушала ее, не сводя глаз. Она очень хорошо говорила. Вероятно, научилась выражать свои мысли, пока жила в доме знатного господина. Я попыталась не раздумывать о том, как ее накормить и что, собственно, делать с ее магией, и попробовала оценить ее возраст. Ну, как если бы она была просто человеком, подругой Дайне.

Она сидела на камушке, глядя на меня, и ее лицо впервые не было искажено ни страхом, ни злобой.

— Я пристала к другому каравану, но мой живот стал уже таким, что я больше не могла танцевать… Да, я вижу — ты понимаешь каждое слово. Во имя рек и ручьев — ты понимаешь! На мордах ящериц и змей невозможно прочитать никаких чувств, но я вижу по тебе — ты печалишься. Не грусти обо мне! Я крала, я себя продавала, я обкрадывала даже тех, кто из жалости давал мне кров и работу. — И она ткнула пальцем в направлении деревни, оставшейся по ту сторону скал. — Думаешь, почему те мальчишки с таким рвением закидывали меня камнями? Да потому, что меня застукали на горячем и выкинули вон. Деревенские предупреждали меня о каменном лабиринте, но я его даже не увидела. Зато разыскала пещеру. Там оказалось до того безопасно и хорошо, что я как-то умудрилась благополучно разродиться Удаем…

Она смотрела на свои потертые соломенные сандалии. Я наконец пришла к выводу, что ей было вряд ли больше пятнадцати лет. Примерно как мне. Сущая девчонка, иными словами — почти ребенок. Я вообще-то знала, что человеческие женщины, бывало, обзаводились семьей лет в шестнадцать и даже в четырнадцать, но мне это никогда правильным не казалось.

Еще я понимала, что больше не могу играть с Афрой в игры, тая ее от других. Надо, чтобы она начала как следует мне доверять, и тогда я отведу ее к своим родителям. Уж они-то разберутся, как с ней поступить. Нумэр точно будет рад и ей, и ее столь редкому дару. И Дайне ей обрадуется, ведь она и сама когда-то была девочкой. С моими родителями Афра с малышом будут в безопасности, точно так же, как и я.

— Мне бы надо поспать, — неожиданно сказала мне Афра. — Я выучилась драться с помощью своего дара, но это очень обессиливает меня. А может, все дело в том, что я еще и нянчусь с ребенком. Многовато для меня — и одно и другое.

Она подошла к упакованному в корзинку Удаю и свернулась возле него клубочком на голой земле — даже без одеяла. Я посмотрела на Пегого, думая о том, сколько лишних одеял лежало в шатре Нумэра и Дайне.

Когда Афра уснула, мы с Пегим потихоньку ушли. Пожалуй, Афре пригодился бы и какой-нибудь шарф Дайне, ну и еще кое-что. Когда они узнают всю правду, они меня не станут ругать. Я была в этом совершенно уверена.

Пока я собирала вещи, которые решила позаимствовать у Нумэра и Дайне, Пегий прятался за шатром. Когда все было готово, я ему свистнула, и он появился у входа. На сей раз я использовала несколько кушаков и шарфов Дайне, чтобы укрепить тючок у него на спине. При этом мой добрый друг любезно опустился на колени, иначе я бы не смогла дотянуться. Я как раз завязывала последний узел, когда мы услышали на склоне холма мужские шаги.

«Это один из конюхов, — сказал мне Пегий. — Тот, который считает, что меня все время нужно держать на привязи. Он полагает, будто знает мои нужды лучше, чем Нумэр с Дайне, вместе взятые. Слушай, мне надоело быть с ним учтивым! Может, уберешь наконец с меня эту его веревку?»

Тут надо сказать, что с самого начала путешествия я наблюдала постоянные препирательства Пегого с безмозглым двуногим, не способным понять, что Пегий вполне мог сам о себе позаботиться. То есть я лишь рада была уничтожить веревку. И не только веревку.