Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин

Что касается преданий человеческих, то следование им повлечет за собою наказание, как это видно из слов Господа. А что касается наших собственных помыслов, изыскиваемых человеческой премудростью, то их нас научил подвижнически отвергать Апостол: «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия» (2Кор.10,4). [Это Апостол сказал как о человеческих помыслах], так и о всякой видимой [человеческой] праведности, даже если и ради Бога стараются ее достичь. Из всего этого становится очевидным, какое осуждение последует тем, которые своими мудрованиями искажают заповеди Божий. Ибо написано: «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!» (Ис.5,21). Поэтому необходимо отвергнуть все это вместе: и диавольские похоти, и мирские попечения, и человеческие предания, и собственные желания, даже если они кажутся благонамеренными»[99].

Да не будем преступать заповеди Божий, чтобы не оказаться нам в этом еще хуже бессловесных животных и более неразумными, чем рыбы, которые не противоречат закону Божию, как говорит тот же Василий: «Рыба не спорит с законом Божиим, а мы, люди, спасительное учение принимать отказываемся»[100].

Давайте оставим тех, которые желают жить нерадиво, или лучше попросим Бога, чтобы дал им ревность. Давайте проснемся все от сна лености и примем тепло и любовь в сердце, чтобы послушаться духовного призыва священника[101], и да приступаем с сокрушенным сердцем к Таинству. Великим пренебрежением к Богу является то, что такое множество христиан приходит на Литургию, в конце которой Господь чрез священника приглашает нас подойти причаститься, и не находится никто из такого множества званых, чтобы исполнить Божественный призыв — не из-за иного какого греха или предлога, а только по дурному обычаю.

Ах, братья мои, боюсь, не о нас ли это Господь сказал: «Никто из тех званых не вкусит моего ужина» (Лк.14,24)? А кроме этого — не накажет ли Он нас строжайшим образом, если не покаемся и не исправим себя?

Я хочу вас спросить вот о чем: если бы во время Тайной Вечери кто-нибудь из апостолов сказал: «Я сегодня не причащаюсь», интересно, что бы тогда сказал Господь? Безусловно, кажется мне, Он сказал бы то, что сказал и Петру во время священного умовения ног: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною» (Ин.13,8). Непременно, Он и на Тайной Вечери сказал бы непричащающемуся: «Если не будешь есть Мое Тело и пить Моей Крови, не имеешь части со Мною».

То же самое Господь и теперь говорит нам, возлюбленные, на каждой Литургии: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6,53), если только кто-то лишает себя такой небесной благодати не потому, что имеет препятствие по своим грехам и отлучен от Причащения своим духовником, а по одному лишь дурному обычаю.

О лукавый обычай! Этот злейший обычай так укоренился, что мы не только не причащаемся сами, но и если каких-нибудь других людей увидим, что они часто приступают к Божественному Приобщению, то мы их порицаем, осуждая их как якобы неблагоговейных и не уважающих Божественные Тайны, тогда как нам следовало бы брать с них пример.

Итак, справедливо на нас исполнилось пророчество Исаии: «Слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули» (Ис.6,9–10). Ибо воистину все мы сделались как будто бесчувственными и не понимаем ни того, что говорим, ни того, что слышим, ни того, что видим.

И я знаю, что по причине такого жалкого нашего состояния, сколько бы я ни говорил об этом предмете, прислушаются немногие. Ибо у многих отяжелел слух, так что не могут они слышать, как сказал Исаия.

А для этих немногих я хочу привести один пример и закончу. Представим себе, что некий царь сидит на высоком троне, пребывая вне дворца, на некоей равнине, а перед ним стоят все князья, и офицеры, и все воинские отряды с великим страхом и трепетом. И вот если бы тот царь повелел одному из них выйти вперед и подойти к себе, чтобы дать ему некое поручение, а какие-нибудь другие, позавидовав его близости к царю, попытались бы его отговорить от выполнения царского приказа, то, скажите мне, послушал ли бы он их, выразил ли бы он пренебрежение по отношению к царю? Я думаю, что он не обратил бы на этих людей ни малейшего внимания и с великой готовностью побежал бы к царю, считая для себя великой честью и славой исполнить его приказ.

Итак, если в отношении смертного царя мы хотим показать, что мы столь послушны, почему не делаемся мы еще более послушными в отношении Царя Небесного и нашего Владыки? Земной царь способен, может быть, лишить нас чести, славы и имущества — всего того, что сегодня или завтра уничтожит смерть. А Бога, способного осудить нас на вечную смерть, кто тогда сможет умолить?