Книга Джунглей (сборник)

Когда питону Каа не нравился кто-нибудь из его знакомых, он бывал неприятнее всех остальных жителей джунглей, за исключением, впрочем, одной Багиры. Он поплыл по течению и против Скалы Совета натолкнулся на Фао и Акелу; они сидели, прислушиваясь к ночным шумам.

– Кшш! Слушайте, собаки, – весело сказал им Каа. – Долы появятся по течению. Если вы не струсите, вам представится случай перебить их среди мелей.

– Когда они явятся? – спросил Фао.

– А где мой детеныш человека? – спросил Акела.

– Явятся, когда явятся, – ответил Каа. – Смотри и жди. Что же касается твоего человеческого детеныша, с которого ты взял слово и таким образом обрек его на смерть, твой детеныш со мною, и если он еще не умер, то совсем не по твоей вине, выгоревшая собака! Жди здесь долов и радуйся, что человеческий детеныш и я на твоей стороне.

Каа понесся против течения и зацепился хвостом за камень посреди ущелья, поглядывая вверх на утесы. Вот он увидел, как на фоне звезд двигалась голова Маугли, потом что-то просвистело в воздухе и раздался резкий, ясный звук тела, падающего ногами вперед в воду. В следующую минуту юноша уже безмятежно отдыхал, обвитый петлей гибкого тела Каа.

– Клянусь ночью, что это за прыжок? – спокойно заметил Маугли. – Я, ради забавы, соскакивал с гораздо более высоких скал. Но там, вверху, скверное место – низкие кусты, очень глубокие рытвины, переполненные Маленьким Народом. Я положил друг на друга большие камни подле трех рвов и на бегу сброшу их ногами; Маленький Народ поднимется позади меня, раздраженный, гневный…

– Это человечья речь и хитрость, – сказал Каа. – Ты умен, но ведь Маленький Народ постоянно сердится.

– Нет, в сумерках все крылатые отдыхают. Я заведу мою игру с долами как раз в сумерки; тем более что красные собаки лучше всего охотятся днем. Они теперь идут по кровавому следу Вон-толлы.

– Ястреб Чиль не оставляет мертвого быка, а долы не бросят кровавого следа, – заметил Каа.

– В таком случае, я постараюсь сделать для них новый кровавый след из их же собственной крови и накормить их грязью. Ты останешься здесь, Каа, и дождешься, чтобы я вернулся сюда с моими долами? Да?

– Да, но что если они убьют тебя в джунглях или если Маленький Народ покончит с тобой раньше, чем ты успеешь прыгнуть в реку?

– Когда наступит завтра, мы будем охотиться для завтрашнего дня, – ответил Маугли поговоркой джунглей и прибавил: – Когда я умру, придет время спеть погребальную песню. Хорошей охоты, Каа.

Маугли выпустил из рук шею питона и поплыл вдоль ущелья, точно чурбан в ручье, направляя руками свое тело к отдаленной мели; там он увидел стоячую воду и засмеялся от счастья. Больше всего в мире Маугли любил, как он выражался, «дергать смерть за усы» и показывать зверям джунглей, что он их главный повелитель. Юноша часто, с помощью Балу, обкрадывал пчелиные рои в отдельных деревьях и отлично знал, что Маленький Народ ненавидит запах дикого чеснока. Итак, Маугли собрал маленький пучок этих растений, связал их полоской коры и пошел по следу Вон-толлы, который бежал к югу от сионийских логовищ; так Маугли прошел пять миль; он постоянно склонял голову набок, поглядывал на деревья и посмеивался.

– Я был прежде Маугли-лягушка, – говорил он себе, – Маугли-волком назвал я себя. Теперь я должен побыть Маугли-обезьяной, прежде чем сделаюсь Маугли-оленем. В конце концов я стану Маугли-человеком. Хо! – И он провел большим пальцем вдоль восемнадцатидюймового лезвия своего ножа.

След пришельца, весь усеянный темными кровавыми пятнами, бежал через лес из могучих деревьев, которые росли близко друг от друга; он направлялся к северо-востоку и, по мере приближения к Пчелиным Скалам, постепенно сужался. От последнего дерева леса до низких кустарников Пчелиных Скал тянулась открытая местность, где с трудом мог бы укрыться хотя бы один волк. Маугли бежал мелкой рысью; измерял на глаз расстояния между различными ветвями, время от времени поднимался на дерево, для пробы перепрыгивал с одного ствола на другой, наконец вышел на открытую местность и целый час внимательно изучал ее. Потом он вернулся к исходной точке следа Вон-толлы, поднялся на дерево и сел на его большой боковой сук, на высоте восьми футов от земли. Юноша сидел тихо, точил нож о подошву своей ноги и тихо пел про себя.

Незадолго до полудня, когда солнце особенно припекало, он услышал топот ног и почувствовал отвратительный запах стаи долов; рыжие собаки безжалостно бежали по следу Вон-толлы. Если смотреть на дола со спины, он кажется в половину меньше волка, но Маугли знал, как сильны ноги и челюсти этих животных. Юноша посмотрел на серую голову вожака, который обнюхивал след, и крикнул ему «хорошей охоты».