Книга Евы

– Да, да, так оно и было, никакой настоящий мужчина не мог бы устоять перед таким соблазном.

Гости должны были уходить рано утром: долгий путь предстоял певцу с мальчиком за спиной. Ребенок был уже здоров, хотя из уха еще текло.

В благодарность за лечение певец низко поклонился ей. Муж пошел провожать их, а Ева занялась утренними делами с чувством беспокойства в сердце. «Опять зверь-грызун появился, – подумала она. – Значит, будет новая ругань».

Но ошиблась. Когда она стояла у входа в пещеру, Адам подошел к ней и гордо заявил:

– Значит, ты царская дочь.

– В далеком родстве, – еле сдерживая смех, ответила Ева.

– Но у тебя царский нос, – сказал муж: с уважением в голосе. – Значит, царская кровь течет и в нем, в том, кого ты носишь в себе, в моем ребенке.

Ева была слишком удивлена, чтобы найти слова. И к счастью, ибо она могла кое-что добавить и о деде Сатане.

Мужчина ушел к яблоне, и вскоре она услышала, как он благодарил Бога за царскую кровь, в святости которой он теперь соучаствовал через супружество.

«Как хорошо, что Бог не слышит его больше, – думала женщина. – Иначе мне было бы стыдно».

Вечером ей пришлось снова рассказывать ему о посещении стойбища Эмера. Сначала все было хорошо, хотя и трудно, но потом она увлеклась деталями: шатер для женщин, красивые одежды, песни, разговор у очага, дождь, бьющий по шатру.

Но ему больше всего хотелось подробностей о царской дочери. И, только когда они пошли спать, она вспомнила о предложении Эмера о возможной свадьбе.

– Он хочет, чтобы Каин стал его зятем, да? – спросил муж.

– Да, он ведь ничего не знает.

– Он знает о царской крови, этого достаточно, – возразил мужчина.

– А братоубийство?

– Мы не будем говорить об этом, – возразил мужчина. – Кстати, это же был несчастный случай, ты сама так сказала.

На следующее утро Ева проснулась от плохого сна. Адам возился у очага.

– Ты действительно веришь в то, что говорил о языке змия и о яблоках, отдавших тебя в мою власть? – спросила она, буравя его настойчивым взглядом.

– У, тайный агент, сатанинское отродье! – Она все же получила ответ, ведь от стыда он стал красным, как сама кровь, и выбежал из пещеры.

Глава двадцатая

Зима пробежала быстро, наступила ранняя весна с птичьим пением в горах. Потом вокруг жилья зацвели маки. Ева совсем отяжелела, любая работа дома или в поле стоила ей больших усилий. Муж трудился за двоих, не теряя ни сил, ни радости.

Между ними царил покой. Как-то ранним утром неожиданно начались боли. Сатана, она же забыла, что будет так трудно. Хотя все готово: вода на очаге, в доме прибрано, наготове чистые куски материи для приема ребенка.

Она выгнала мужа, хотела остаться одна, от боли и восторга громко кричала. Когда начались последние схватки и ребенок выскочил из нее, она кликнула мужа, тот перерезал пуповину, принял ребенка и пошел обмывать его.

Вернувшись с младенцем, уже запеленатым в чистую ткань, он сиял.

Ребенок смотрел светло-карими глазами отца прямо в черные очи матери.

«Он слепок своего отца, – подумала она. – Не будет никаких сомнений в его происхождении, уж его-то эта доля минует».

Она взяла ребенка и приложила к груди; Появился Белый Свет, захватил ее куда сильнее, чем в минуты любви, и даже куда больше, чем там, в лиственных лесах.

Свет такой же ясный, как при встрече с Гавриилом, успела она подумать еще до того, как перестала различать что-либо вокруг.

Свет так и остался при ней; он возникал всякий раз, когда она встречалась с глазами ребенка, казалось, он жил в них. Это было настолько необычно для нее, что она так и не смогла подобрать соответствующих слов, хотя и старалась. Ева даже попыталась сочинить песню, как ее учила Аня: «Милое дитя, откуда ты появился, откуда принес Свет сюда, в этот мир?…»

Потом она смеялась над собой. Дитя не нуждалось в словах. И не могло ответить.

«Он их учит, но тут же забывает», – подумала она.

Песни остались без слов. Плавные звуки обнимали ее и ребенка, укрепляли связь между ними.

Сытый и довольный, мальчик засыпал, а она продолжала размышлять об этом чуде. Глаза ребенка казались полными мудрости, некоего природного знания. Таким же взглядом обладали и люди стаи и ее мать. Он знает то же, что и они. Поэтому и принес сюда Свет.

А как он знает? Какими знаниями он обладает?

Свет проникал и в мужчину, вселял в него радость. Утром он нес мальчика в яблоневую долину и торжественно передавал его своему Богу.

Это было как раз в то время, когда цвели яблони, вились пчелы и чувствовался запах цветов; все это придавало сердечность словам мужчины: «Я даю его Тебе и обещаю служить Тебе, защищая его. Имя ему будет Сиф».

Потом мужчина добавил:

– Бог вновь слушает меня.

А женщина, приложив ребенка к груди и позволив Белизне окутать себя, думала: «Возможно, у нас лишь разные слова для одной и той же внутренней силы Света».

На мужчину хорошо подействовала сила исходящая от ребенка. Теперь он сам обрабатывал поля, хотя сорняки они выпалывали вместе.