Книга формы и пустоты

Был ли туалет реальным, или Бенни его выдумал? Что такое реальность? Это был тот самый философский вопрос, который Славой помог ему отыскать, и Бенни работал над этой темой. Если в школе кто-то из учителей что-нибудь говорил ему, он спрашивал себя: «Этот человек реален?» – и если решал, что нет, то не утруждал себя ответом. Когда он шел домой с автобусной остановки, и тротуар заговаривал с ним, Бенни спрашивал у него: «Ты реален?» – и если тротуар отвечал, он обдумывал его конкретную природу и хвалил за труд, который тот приложил, чтобы выдержать его вес.

Вот и теперь, стоя лицом к пустой стене, он спросил у нее: «Ты реальна?» Когда стена не ответила, он подошел и потрогал ее. Она казалась такой же твердой и реальной, как тротуар. Если стена – настоящая, и она стоит на том месте, где должна быть дверь в туалет, то какой из этого следует вывод про туалет?

Они ведь не могут быть реальными одновременно.

Бенни потряс головой, пытаясь прочистить ее. Может, это лекарства так действуют? Иногда они мешали ему мыслить логически, и теперь ему нужно было сосредоточиться, потому что если туалет был нереальным, то и ничто из того, что он помнил о том дне в туалете, тоже не могло быть реальным. Словенские близнецы-уборщики были нереальными. Водка была ненастоящей. Сам Бутылочник не был реальным, и в этом случае его философский вопрос тоже не существовал. А вот это уже полная ерунда, конечно, потому что именно сейчас его вопрос казался Бенни актуальным, как никогда, – это был основной вопрос, важнее некуда, тогда откуда же он взялся?

Бенни прижался ухом к стене и прислушался. Услышав бульканье водопроводной трубы, он понял, что рассуждает задом наперед. Поскольку вопрос был настоящим, то и туалет тоже должен быть настоящим. Он должен быть прямо здесь, за этой стеной. Стена, очевидно, скрывает туалет и, возможно, скрывает и Алеф, насильно удерживая ее в туалете. «Она там? – спросил Бенни. – Она у вас?» Он прислушался, ожидая ответа, но стена молчала.

Он отошел как можно дальше по проходу, остановившись у отдела «Распределение богатств и классовая макроэкономика». Отсюда можно было разбежаться. Эх, если бы у него была осадная машина, или таран, или хотя бы копье. Он наклонился, как их учили на физкультуре, посмотрел на стену, и в этот момент какой-то тихий голос воскликнул:

«Не надо, Бенни, подожди…»

Не стена ли это взывала о пощаде? Но было поздно, потому что он уже мчался по 339-й секции и набирал скорость.

Бам!

Он врезался в стену, но она оттолкнула его, и он упал на колени. Он ошеломленно потер плечо и посмотрел на стену, а затем поднялся на ноги, собираясь попробовать еще раз. Когда он наклонился и занял исходное положение, то снова услышал тот слабый голос, который обращался к нему.

«Ох, Бенни, не надо…»

Это, наверное, стена! Стена слабела, уступая его натиску, и поэтому Бенни атаковал еще раз, на этот раз другим плечом, но стена снова отбила штурм. Он начал пинать ее, и глухой звук, которым отзывались удары, подтверждал его подозрения. За гипсокартонной стеной точно находился туалет, где ждала Алеф, и ее нужно было спасти.

– Я иду! – закричал он, колотя кулаками и пиная ногами стену, и как раз в тот момент, когда стена начала поддаваться и уступать, появились охранники, схватили его и повели прочь.

Когда его привели в кабинет службы безопасности, там стояла маленькая библиотекарша. К этому моменту Бенни уже успокоился, но увидев у нее на бедре кобуру с бластером, снова напрягся.

– Расслабься, дружок, – сказал охранник, и Бенни повиновался. Он уже нормально относился к охраннику. Того звали Джевон. У него были дреды, и он был похож на музыкантов, с которыми тусовался его отец.

– Давай присаживайся, – сказал Джевон, указывая на вращающееся кресло. Бенни сел. Джевон повернулся к маленькой библиотекарше. – Это он?

– Да, тот самый, – сказала маленькая библиотекарша, а потом обратилась к Бенни: – Что с тобой?