Книга: Глаз дракона

Он поднимает жалюзи, солнечный свет на лице заставляет Пиао мигать.

— Я буду совсем здоров?

Собственный голос теперь кажется Пиао чуждым.

— Насколько это возможно для человека с полной почечной недостаточностью. Одна почка была совсем разбита, вторая оторвана и сильно повреждена. Вам повезло. Вы сильный человек и вами занимался первоклассный хирург-консультант…

Он оборачивается, корректирует скорость подачи в капельнице.

— …он вызвал специалиста, чтобы пришить вам ухо при помощи микрохирургии и сам занимался восстановлением толстой кишки, желудка и диафрагмы. Он даже смог достать для вас орган для пересадки. Большая часть людей, включая высокопоставленных начальников, умерла бы на хирургическом столе в ожидании.

— Орган?

Доктор проводит ладонями по белому халату и поправляет стетоскоп. Ритуал, который совершал каждый доктор, попадавшийся Пиао на жизненном пути.

— Орган. Почка! Вы стали реципиентом операции по живой пересадке почки. Тканевая совместимость оказалась на высоте, и трансплантация прошла хорошо. Вам очень сильно повезло. Очень, очень сильно, Пиао. А вам так не кажется?

Прежде чем он сумел заговорить, прошло немало секунд. Белый халат доктора давно уже исчез за двойными дверями напротив.

— Да, доктор. Очень повезло.

Представители власти приходили ещё пять раз. Никогда не называли своих имён. Никогда не отвечали на вопросы. Только задавали их.

— Ваше расследование убийства восьми человек, найденных в Хуанпу, было фарсом. Вы искали следы участия государственной безопасности и соучастия высокопоставленных госслужащих, хотя его там не было.

— Всё написано у меня в отчётах.

— Вы фабриковали улики и угрожали свидетелям, чтобы они дали показания, соответствующие вашим доводам. Подходящие к вашим собственным взглядам и идеологии. И вы познакомились с женщиной, иностранкой, сотрудницей американского правительства, в надежде, что сумеете перетянуть власти на свою точку зрения.

— Всё написано у меня в отчётах.

— Вы пытались запятнать блестящую репутацию уважаемого товарища Шефа Липинга, когда осознали, что его не обманули ваши предательские обвинения нашего государства, его представителей и народа.

— Всё написано у меня в отчётах и на дне ямы в саду чжао-дай-со Липинга.

— Слова, слова. Ваши отчёты лишь топят вас глубже. Обвинение против вас в убийстве товарища Чжиюаня вот-вот будет вынесено. Вы обвиняете своего начальника. Вы заманили товарища Липинга на реку и застрелили его. Тут не о чем спорить… оружие было у вас в руках, когда вас нашли.

Продолжаются заявления и разглагольствования. Его обвиняют в психических отклонениях. В методах дознания, описанных в заявлениях преступника, Чжэна, и заключённого, Се. Шеф директор Хуа и детектив Юнь дали показания о его необщепринятых методах работы. Ещё одно заявление подписал старший консультант полицейского департамента, доктор Ву… описав суровые испытания, которым подверг его Пиао. О психотичном поведении старшего следователя. О его явном стремлении к смерти. Они упомянули его распавшийся брак и то, что жена ушла к видному члену Политбюро, как основу его разочарования, его предательских помыслов. Теперь она беременна, ждёт ребёнка, которого так хотел Пиао… это не секрет. Стыд. Сильное огорчение и потеря лица; достаточно сильные, чтобы выбить из колеи самых ответственных из граждан. И всё это подаётся как доказательство нарушений психики у старшего следователя. Жестокость его поведения нарастает по мере углубления психоза. Это нельзя отрицать. Это всё есть в личном деле. Всё записано. Старший следователь использовал свою болезнь и сопутствующее жестокое поведение для большего эффекта, разыгрывая их перед товарищем Шефом Липингом, который не делал ничего плохого, лишь поддерживал своего протеже. И женщина, американская шлюха… что изображал Пиао, лёжа между её молочных бёдер, между надушенными простынями ян-гуй-цзы?

Снова выходят вперёд золотые зубы.

— Признайтесь, старший следователь. Вам же станет легче…

Остальные кивают, как стая дрессированных собак.

— …мы всё знаем. Признание поможет вам, вашей семье. Нам оно не нужно. Мы предлагаем вам шанс спасти лицо семьи. Почему они должны всю жизнь страдать из-за отсутствия всех привилегий из-за такого, как вы…

Золотые зубы придвигаются; в них отражается вся вселенная.

— …давайте, говорите, старший следователь. Нет ничего, что мы бы не знали.

— Всё написано у меня в отчётах…

И больше Пиао не произносит ни слова.

Они уходят. Двенадцать шагов до двойных дверей напротив кровати. Пиао считает каждый шаг. Больше он никогда их не видит.

Неделю спустя он уже встаёт с кровати. Скрючивается пополам. Ловит своё отражение в шаре полированной дверной ручки… вопросительный знак, мучительно бредёт к окну. Силы непредсказуемым образом приливают и отливают. Вот он торжествует, чувствуя, как его наполняет энергия. А через миг он плачет, слабый, как дитя, и его укладывают обратно в постель.