Книга гор: Рыцари сорока островов. Лорд с планеты Земля. Мальчик и тьма

И мы пошли к себе домой. Котенка я держал на руках, а Лэн придерживал меня за плечо, словно я по-прежнему был слепым. На улицах оказалось много народу, видно, время еще было раннее. Я шел и видел лица встречных. Некоторые, особенно Старшие Крылатые, улыбались. Таких было немного, очень немного. Но они были.

7. Караван

Шоки зашел только через три дня, накануне нашего с Лэном второго вылета. Нельзя сказать, что мы скучно провели это время. Я прочитал уйму книг, попадались очень интересные; каждый день тренировался с Крылом, учил Лэна приемам айкидо, рассматривал картины, которые рисовал прежний Старший Лэна, Керт. С моим новым зрением это было ужасно интересно. Например, читал я раз в десять быстрее и часто догадывался, чем кончится книга, еще на первых страницах. Такие книги я не дочитывал. А обучая Лэна приемам, я видел все его ошибки так ясно, что выправлять их было проще простого. С картинами же оказалось интереснее всего. Я их видел no-Настоящему, как раскрытые в стене окна, а не как куски раскрашенного холста. Этот Керт был отличным художником, хотя, по-моему, и не совсем хорошим человеком. Была у него картина, где над черным неподвижным морем, под серой пеленой туч, летели двумя цепочками Летящие и Крылатые. Вдали, едва различимые на картине, они сливались в один строй, улетающий куда-то в бесконечность. Картина называлась «Перед боем», только я-то видел, что никакого боя здесь нет и не будет. На другой картине падал на скалы убитый Летящий, а над ним парил Крылатый, похожий на самого Керта, если верить Лэну. Эта картина называлась «Победитель». Летящий на ней был гордым и красивым даже в смерти. А Крылатый нарисован кое-как, словно художник стеснялся его изображать. Еще одна картина мне очень понравилась, а Лэну нет. И неудивительно. На ней был нарисован сам Лэн, сидящий с ногами в кресле и исподлобья глядящий в сторону. Там легкими красивыми мазками были нарисованы парень с девушкой, чокающиеся бокалами с вином. Лэн, глядя на эту картину, злился и говорил, что Керт был разгильдяй и бабник, но его, Лэна, это ничуть не трогало, и назвать картину «Ревность» было глупо.

Мне все время хотелось спросить, как Керт попал в плен, потому что я уже начал кое о чем догадываться. Но пока откладывал этот разговор.

Очередной наш вылет был вечером, и с самого утра мы только и делали, что наедались впрок, изредка перепархивая по комнате, чтобы размять Крылья.

Шоки я увидел сквозь дверь, начал было искать свою черную повязку, потом плюнул на это и просто сел в кресло, закрыв глаза. Лэн впустил Шоки и молча встал рядом со мной.

– Привет, – неуверенно сказал Шоки.

– Привет. Это кто? – не удержался я от маленькой мести, разглядывая Шоки сквозь плотно сжатые веки. Шоки закусил губу и отвел от меня взгляд.

– Это я, Шоки.

– Зачем ты пришел?

– У вас сегодня вылет… Патрулирование караванной тропы…

– Мы знаем, Старший Шоки, – невозмутимо сказал я. – Все в порядке.

– Собираетесь лететь? – Он сумел скрыть удивление в голосе, но не на лице.

– Конечно. Разве у меня есть другой выход?

Наверное, Шоки хотел что-то предложить, но теперь не стал. Так я и не узнал, чем же он собирался мне помочь. Помявшись, Шоки как дурак поинтересовался:

– Как глаза, Данька? Болят?

– Этого не опишешь, – честно сообщил я. – Хочешь попробовать? Так неси кинжал, он у тебя уже испытан в деле.

Шоки вскочил и выбежал из дома. В дверях повернулся и крикнул:

– Ты сам предпочел это смерти! И не смей обвинять меня! Подло, Данька! Я подыграл тебе, ты остался в живых!

Дверь хлопнула. Я раскрыл глаза и смущенно посмотрел на Лэна. Тот жестко сказал:

– Правильно, Данька. Так ему и надо. Страж порядка…

Я не стал спорить. Но чувствовал, что и сам переборщил. У Шоки-то действительно не было выхода.

– Пошли на башню, Лэн.

Лэн поднялся за мной, сунул в руки черную ленту. Криво улыбнувшись, я завязал глаза. Какая разница? Я видел до самого горизонта. И даже серая мгла все меньше мне мешала.

В моих глазах жил Настоящий свет.

– Летим! – сказал я, взмывая в низкое небо. Ударил ветер – тугие прозрачные струи, – и я скользил между ними так, чтобы Крылу доставалось меньше работы.

Лэн отчаянно поднимался следом. Его Крыло рубило воздух, протискиваясь напролом. Как хорошо иметь Настоящее зрение!

– У меня есть крылья! – закричал я над молчаливым городом. – У меня есть Настоящие крылья!

Лэн с трудом догнал меня. Я видел, как тяжело бьют воздух крылья Младшего, и капельки пота на его лице.

– Трудно? – спросил я. – Летим наперегонки?

Лэн сложил крылья и заскользил на север, к горному перевалу, откуда приходили караваны торговцев. Засмеявшись, я последовал за ним.

У перевала я догнал Лэна, поднырнул под него и схватил за руки, складывая Младшему Крыло. Лэн обвис, и я увидел в его глазах ужас.

Тьма и свет! Что же я делаю!

– Лэн, я научился летать! – крикнул я, словно бы оправдываясь. – По-настоящему! Нам теперь никто не страшен!

– А я тебя боюсь, – тихо сказал Лэн.