Книга Государя

Вообще, я должен заметить еще и то, что заговоры и тайные убийства ныне почти прекратились. С этой стороны, государи находятся в безопасности, поскольку это злодеяние очень древнее и ныне в нем нет необходимости. По крайней мере, подобное гнусное преступление может быть совершено только безродными бродягами.

Из числа необычных вещей, связанных с заговорами, Макиавелли высказывает одну заслуживающую внимания мысль, которая, однако, в его устах звучит зловеще. Заговорщик, говорит он, опасается страха наказания, короли же защищены или величием государства, или достоинством своего величия.

Мне кажется, что автору политической науки не пристало говорить о законах, если он больше привык вести речь о корыстолюбии, свирепости, неограниченной власти и беззаконных завоеваниях. Он уподобляется протестантам, которые используют те же доводы для опровержения папизма, что и паписты для его защиты.

Таким образом, Макиавелли дает совет государям, чтобы они стремились приобрести народную любовь и для этого искали расположения и у знати, и у народа. Он справедливо говорит о том, что поступки, могущие возбудить ненависть обоих сословий, необходимо поручать другим и для этого учредить судей, решающих споры между знатью и народом, примером чему является французское правление. Этот ревностный друг неограниченного господства и законно присвоенной власти восхваляет те привилегии, которыми в его время пользовались члены французского парламента[202]. Но я подтверждаю, где можно найти такой образ правления, мудрость которого в наши времена должно поставить в пример. Не порицая других, это следует сказать и об английском государственном строе. Там парламент является судьей между народом и королем, и король имеет власть учреждать благое, противное же ему делать воспрещается.

Макиавелли далее пускается в пространные рассуждения, связанные с жизнью римских императоров – от Марка Аврелия до обоих Гордианов[203]. Он приписывает эти частые перемены той причине, что государство было продажным и что оно покупалось за деньги. Однако это не было единственной причиной, ибо хотя Калигула, Клавдий, Нерон, Гальба, Оттон и Вителлий[204] плохо кончили, однако они так, как Дидий и Юлиан, не покупали Рима. Наконец, хотя эта продажа государства была по большей части причиной убийства римских императоров, подлинная причина возмущений крылась в самом образе правления. Лейб-стража тогдашних императоров (преторианцы) была подобна мамелюкам в Египте, янычарам в Турции и стрельцам в Москве. Хотя Константину[205] и удалось отказать им от службы, однако, при всем том, последовавшие за этим несчастья государства не спасли его правителей от тайных убийств и отравлений. Теперь я вижу, что только одни злые императоры умирали лютой смертью, Феодосий[206] же преставился на своем ложе, и Юстиниан благополучно дожил до восьмидесяти четырех лет. Из этого я заключаю, что ни один злой государь не был счастлив, да и Август не пребывал в покое до тех пор, пока не стал добродетельным. Тиран Коммод, наследник божественного Марка Аврелия, невзирая на то почтение, кое имели люди к его родителю, был умерщвлен; Каракалла из-за своей свирепости не удержался у власти. Александр Север Максимин из Фракии был убит[207]; но и этот также, когда он всех обидел варварскими поступками, был тайно лишен жизни. Макиавелли говорит о том, что причиной была его низкая порода, однако это неверно. Муж, ставший государем из-за своей храбрости, не имеет к своим родителям никакого отношения, и говорить надо о его храбрости, а не о его происхождении. Пипин хотя и был сыном деревенского кузнеца, Диоклетиан – раба и Валентиниан[208] – канатчика, однако, при всем том, все оказывали им почтение. Сфорца, овладевший Миланом, был мужик; Кромвель, подчинивший Англию и потрясший всю Европу, был сыном купца; великий Магомет, основатель могущественнейшего во всем мире государства, был слугой купца; Само[209], первый славянский король, был французским купцом; славный Пяст[210], имя которого почитается в Польше, избран был королем тогда, когда ходил еще в лаптях, и даже через сто лет был почитаем.

Как много генералов, министров и канцлеров, которые вышли из низов! Вся Европа наполнена такими людьми, она, однако, при них пребывает в благополучии, ибо все имеют такие должности, которых заслуживают. Я никак не говорю этого для того, чтобы уменьшить почитание крови Карла Великого и Оттоманской порты, но, наоборот, имею основания на то, чтобы чтить и кровь заслуженных героев.