Книга греха

Однако внутри дома нет ничего демонического. Смрад серы и палёного мяса не ударяет мне в ноздри. Либо бесы попрятались по норам, либо предпочли принять личины людей. Нет ни древних божеств, ни горящих свечей, ни мистических картин.

«Гелла» предлагает осмотреть дом. Я говорю «спасибо» и после недолгих поисков убежища прячусь в конце длинного коридора, застланного алым ковром. Нервно курю и тереблю бляху ремня.

Наконец, дребезжит звонок, вроде того, что в театре, и я вместе с остальными гостями устремляюсь на пиршество.

Мы собираемся в гостиной. Довольно просторная зала, но всё-таки она маловата для пятидесяти с лишним человек. Видимо, приглашены только избранные. Чем же я заслужил такую честь? В углу залы установлен фонтан, посреди которого высится статуя женщины с чёрным лицом.

Появляется Марк Аронович. Выглядит он как дурная пародия на дьявола из американских фильмов. Его редкие волосы аккуратно прилизаны вокруг блестящей лысины. Одутловатые, как у бассета, черты красно-коричневого лица волнами спадают вниз. Кончики усов приподняты вверх a la Дали. Прореженные брови выщипаны в тонкую, изгибающуюся линию. На нём чёрный, с блестящим отливом костюм и алый плащ с высоко поднятым, торчащим воротом.

Марк Аронович начинает говорить, перекатывая бокал с красной жидкостью из одной руки в другую:

— Дорогие друзья, дорогие позитивные, я собрал вас здесь, в лоне матери Кали, ибо сегодня у нас великий праздник! — Аплодисменты. — Уставши от дел праведных, мы прибыли в родное гнездо, дабы насладиться пиром! Сегодня всех нас ждут знатные игрища! Некоторых из нас ждёт посвящение! И я пью эту кровь за Вас!

Он выпивает бокал до дна. Интересно, в нём действительно кровь или просто вино? Марк Аронович утирает губы алым платком и продолжает торжественную речь. Ораторствует он долго, чувственно, с изящными словесными пассажами и, что называется, лирическими отступлениями.

— Да сбудется великое таинство посвящение!

На центр гостиной выводят молодого белобрысого парня. Лет шестнадцать. Судя по его сумасшедшим глазам, он либо удолбан, либо напуган до крайности. «Это Станислав», — представляют парня.

Аплодисменты. Марк Аронович улыбается.

К Станиславу подходит полная женщина. Кажется, её зовут Люся. Она снимает юбку, оголяя волосатый лобок. Нежно целует Станислава в губы, опускает его на колени. Резко прижимает его голову к своему лобку.

Марк Аронович улыбается.

Люся уходит. К Станиславу подходит Николай, скалится рыжей щетиной. В его руке стакан с белой массой. Он протягивает его парню. Станислав, зажмурившись, выпивает до дна. Капли стекают по его гладкому подбородку. Станислав раздевается.

Марк Аронович приспускает штаны. Его короткий, толстый член эрегирован. Резким движением он всаживает его в Станислава. Тот вскрикивает от боли. Кабаньими ударами Марк Аронович доводит себя до вершины.

Станислав плачет.

Марк Аронович стонет.

К спаривающимся подходит «Гелла». В её руках шприц и жгут. Она берёт кровь из вены Марка Ароновича и вводит её в вену Станислава.

— Да будет так! — раздаётся хор нестройных голосов.

Станислав бледен. Лихорадочный блеск его безумных глаз сменяется пеленой отрешённости. Молча, опустив голову на грудь, он бредёт в толпу.

Марк Аронович надевает штаны и пиджак. Алый плащ остаётся лежать на полу. Взором пастыря на амвоне Марк Аронович обводит толпу, поворачивается к статуе с чёрным лицом и гулким голосом объявляет:

— Таинство исполнено!

Процедура посвящения повторяется трижды. Наконец, мы рассасываемся по дому. Я стараюсь держать голову низко опущенной, чтобы лишний раз не встретиться с кем-то глазами. Брожу по дому.

В большинстве комнат мирно беседующие люди. Есть помещения, специально оборудованные для плотских утех по типу свингер-клубов. Теннисный корт приспособлен в банкетную залу. Столы, рядом с которыми стоят официанты и повара в накрахмаленной белой форме, полнятся яствами: суши, роллы, тигровые креветки, изысканные гарниры, ветчина и буженина, бесчисленные закуски на шпажках, фрукты, орехи и пирамида крупной клубники.

От голода скручивает живот, но мне страшно есть здесь, где, кажется, всё пропитано кровью. Так и брожу с пустой тарелкой, пока меня не окликает Николай. Он болтает о великой чести и моей везучести. Тянет за собой.

Мы входим в большую залу. Посреди стол, застеленный алой скатертью. На нём серебряная чаша и, похоже, дротики. Рядом толпятся семьвосемь человек. В том числе и Марк Аронович собственной персоной. Николай подходит к нему и что-то шепчет на ухо.

— Стало быть, это вы? — говорит Марк Аронович.

Все взгляды обращаются ко мне. Я озираюсь по сторонам и, наконец, понимаю, что вопрос адресован мне.

— Да, — подтверждаю я.

— Даниил, — Марк Аронович подходит ко мне, — много о вас наслышаны. Николай лестно отзывался о вас.

— Для меня честь познакомиться с вами лично, — вру я.

— Мило, очень мило, — пристально, как покупатель товар, рассматривает меня Марк Аронович, гладя по руке.