Книга Half-Life 2

Фриман, зайдя за скалистый поворот берега, вскрикнул от неожиданности – он почти нос к носу столкнулся с бегущим сюда отрядом солдат. Те, не растерявшись ни на миг, открыли огонь, но Фриман, уже по привычке, отскочил в сторону и, выстрелив по солдатам короткой очередью, метнул в них сразу пять ферроподов, зачерпнув их из отделения скафандра щедрой горстью. Солдаты, вскрикнув, бросились назад, не понимая, чем их атаковали, но муравьиные львы прекрасно знали свое дело. С жутким визгом бросившись на солдат, они начали буквально рвать их на куски ударами острых ног. Солдаты же, от ужаса и неожиданности мгновенно забыв о Фримане, принялись поспешно стрелять по гигантским насекомым. Фриман, победно улыбнувшись, вскинул автомат и начал поливать все это месиво огнем, не разбираясь, где "свои", а где – чужие. Три секунды – и дело решено. Последний солдат со сдавленным модулированным стоном упал на песок, и к Фриману вернулись четыре уцелевших муравьиных льва. Все они были ранены. Один из них, попытавшись сделать несколько шагов, упал и издох. Трое остальных же все же держались на ногах довольно бодро. Фриман бегло огляделся. Впереди виднелся остаток пляжа, идущий вдоль высоких скал и холмов и упирающийся в отвесные, очень высокие вертикальные скалы. А на их вершине Фриман наконец-то впервые увидел то, куда он и шел весь этот день. Огромный комплекс с вышками и массивными зданиями, обнесенный высокой неприступной стеной. Прожектора, светящие из вышек и углов периметра, рассекали небо, словно белые мечи. Гордон удовлетворенно кивнул – вот он, Нова Проспект, "Самая совершенная тюрьма…". Фриман, перехватив автомат и достав еще три ферропода, перебежал к ближайшей скале. И почти уже хотел двинуться дальше, как камни над его головой раскрошились в песчинки – пулеметная оглушительная дроби молотила всего в тридцати сантиметрах от Фримана. Ему еще повезло, что все муравьиные львы были с ним, иначе он бы лишился своего войска в момент. Фриман, осторожно выглянув с другой стороны скалы, попытался рассмотреть, откуда же стреляют. И увидел большой бункер, настолько хорошо замаскированный в прибрежном холме, что Фриман бы и не заметил его вовсе, если бы не вспышки выстрелов пулемета. Идти отсюда было некуда – дальше лишь неприступные отвесные скалы. Единственный путь к стене тюрьмы лежал через холмы на берегу.

И Фриман решился на один из самых отчаянных поступков в своей жизни. Мысленно распрощавшись с жизнью, он рывком выбежал из-за скалы и что было сил понесся к подножию бункера. Он несся, и ветер шумел у него за спиной, но он этого не слышал. Он бежал, как никогда в жизни, его сердце превратилось в железный стучащий и лязгающий насос, его легкие стали мехами с раскаленным воздухом, его тело – словно скованным из свинца. За его спиной шумели бегущие муравьиные львы, вокруг его тела свистели пули, но он не слышал и не видел всего этого. Он бежал. Он не видел, как пулеметчик, кромсая пулями муравьиных львов, пытался попасть и в него, но все время промахивался, сам себя ругая за это. Пули носились возле Фримана, словно рой злых ос, норовящих ужалить прямо в сердце и влить огромную дозу своего черного смертельного яда. И, когда три пули, влетевшие в бронепластину на груди его скафандра, чуть не сбили его с ног, он закричал от страха и боли, но не остановился, выжимая из себя последнее. Заряд скафандра спас его, но Фриман не заметил этого. Он не заметил бы, даже если бы эти пули убили его. Он бежал.

И он с криком ворвался в бункер и яростными выстрелами убил всех троих стрелков, которые при его появлении лишь отступили назад и опустили автоматы. Фриман казался дьяволом, выпущенным на волю. Он казался вихрем, несущим смерть. И, с последним стоном последнего солдата, Фриман в изнеможении упал на пол бункера и забылся…

…Встал он через мнут пять, ощущая адскую боль в груди и ногах. Да, этот сумасшедший прорыв дался ему нелегко… Фримана привел в себя лишь раздавшийся уже знакомый голос оповестительной системы:

– Тревога! Обнаружена аномальная внешняя активность. Следовать процедуре сдерживания и докладывать!

Фриман понял, что нужно было срочно двигаться – промедление сейчас было равно смерти. Он проверил индикатор зарядки скафандра – он показывал 84%. Нормально… С этой мыслью, звучащей в его голове уже вяло и неуверенно, он вышел наружу, в поисках пути к скалам. Дорога нашлась сразу – это была тропинка через холм, мимо очередного бункера. Фриман, поняв, что рядом уже нет муравьиных львов, попытался призвать еще новых, но не получилось – здесь уже не было песка, насекомые просто не могли до него добраться. Вздохнув, Фриман приготовился к самостоятельному бою. Но, к его радости, в бункере никого не оказалось, и он смог приблизиться к скалам, на вершине которых стояла тюрьма, никем не замеченный. И только снова разлившийся по скалам женский бесстрастный голос дал понять, что внутри тюрьмы все бурлит и движется: