Книга I. Древнее Пророчество.

- А-а. Что-то сопоставляешь? Да-да, это как раз то, о чем ты и подумала. Но давай я дорасскажу. Так вот, с того момента мы с Альбертом объединили усилия и направили всю свою энергию на поиски…нет, не подходящей ведьмы, а просто ведьмы. Любой ведьмы. Древние слишком ревностно защищали любую девочку, родившуюся с необычными способностями. Думаю, излишне напоминать, что мальчики и мужчины ведьмаки никого не интересовали (ну, хотя это не совсем так, но это уже другой рассказ, который ты услышишь в свое время) потому, что они не могли иметь потомства в принципе. А вот женская половина куда-то странным образом исчезала. Я так думаю, что когда-то древние тебе об этом расскажут. Как бы там ни было, но, приложив нечеловеческие усилия, я все же не смог узнать правду о том, что с ними стало. Знаю лишь, что с того времени они исчезли. Навсегда. И больше ни одного ребенка с ведьминскими склонностями не появилось на свет. Но сейчас речь не об этом, так что не будем углубляться. - Саша не сводила с Фрейна глаз. Она не могла объяснить, но что-то привлекало ее в этом вампире, приковывало ее взгляд. Интерес? Страх? Любопытство? Она бы не смогла ответить на этот вопрос. Просто, странно как-то это. Вроде вампиры убили ее родителей, вроде они же испортили ее жизнь. Но сейчас, все как-то изменилось. Ненависть, желание отомстить этим упырям уступало место чему-то другому. Может, страху, а может, просто… Нет! Она словила себя на этой мысли, и со злостью от нее отмахнулась. Нет! Она не позволит им взять над ней верх. Она не отдаст себя в их лапы, не позволит распоряжаться своей судьбой. И не важно, что там этот кровосос рассказывает о Пророчестве. Она никогда не встанет на сторону вампиров. Никогда. Что бы он не говорил. Она не позволит разрушить свое будущее. А Фрейн тем временем продолжал.

- Прошло не одно десятилетие пока мы случайно, как это, впрочем, всегда и бывает, нашли младенца, девочку-древнюю, вблизи которой тот амулет или медальон, называйте, как хотите, - Фрейн махнул рукой, - одним словом, эта штука потемнела. Ну, мы поняли, что наше время настало. Странно было, как же древние ее упустили из виду. Хотя, в принципе, немудрено. Это было в какой-то деревенской глуши, в Италии. В конце концов, самих древних и таких камней тоже было не несметное количество. Короче говоря, нам повезло. Девочку звали Паола. Нам даже больше, чем просто повезло. Родители ребенка умерли, а те, у кого на руках она осталась, кажется, даже обрадовались ее исчезновению. Мы с Альбертом увезли ее во Францию, в имение Альберта. И с того дня нашей главной задачей была ее охрана. Охрана от древних и охрана от самой себя. Уже в детском возрасте мы начали поить ее ну, тем специфическим отваром, который должен был давить ее силу и способности. Было и еще кое-что странное в этой настойке: девочка вела себя очень спокойно, словно в каком-то тумане. Она без колебаний делала все, что мы говорили, не имея при этом никаких отрицательных эмоций.

Время шло. Хорошо, что мы вампиры, что нам не так необходим сон и отдых, как людям. Это помогало нам всегда вовремя давать ей травы. Это же помогало Пророчеству исполняться. Как-то странно, что нам удалось столько лет прожить вдали от внешнего мира и, что самое главное, от бдительного внимания древних. Когда ей исполнилось семнадцать, Альберт не выдержал: он открыто признался ей в любви и предложил быть вместе. Паола согласилась без колебаний. Казалось, она даже счастлива. Естественно, она знала, кто мы такие, чем отличаемся от нее. Но знала она лишь то, что нам было выгодно. А Альберт за годы, прожитые с ней под одной крышей, казалось, непросто привязался к ней. Даже зная Альберта и его планы, я замечал, что он непросто готов выполнять задуманное. Мне показалось, что он по-настоящему влюбился в нее. Ну, во всяком случае, так, как мог влюбиться вампир. А она, то ли под действием зелья, то ли и впрямь по-настоящему, но она отвечала ему взаимностью. Со временем, она забеременела. Все шло нормально. Роды, заботы о ребенке, кстати, это была девочка, все это еще больше сблизило их. Я увидел, что Альберт по-настоящему влюбился в нее. А Паола… Что-то было в ней не искреннее, что ли. Да, она заботилась о нем, о ребенке, но что-то, казалось, руководит ею. Она была словно во сне. Но это замечал только я. Альберт был счастлив. Я и это отчетливо видел. Настолько счастлив, настолько ослеплен, что понемногу начинал забывать об опасности, царящий вокруг. Он стал менее бдителен, более беспечен. А это не могло пройти безнаказанным. Так и случилось.