Книга I "От Одоакра до Карла Великого"

Самомнение и высокомерное смирение духовного сословия в лице Григория VII дошли до своего высшего, в своем роде неповторимого развития. В одном из посланий к епископу Герману Мецскому (1081 г.) он «с полным смирением» ставит вопрос: «Может ли кто сомневаться в том, что служители Христовы поставлены быть отцами и руководителями королей, князей и всех верующих?» И он достаточно близко подходит к демократическим разглагольствованиям позднейших веков, восклицая при этом: «Кто же не знает, что короли и князья ведут свой род от тех, кто и не ведал о Боге, и достигли своего господства над людьми, ближними своими, с помощью высокомерия, насилия, коварства, разбоя, словом, преступлений всякого рода, посеянных князем мира сего то есть дьяволом, и властвуют со слепой жадностью и невыносимой гордыней?.. Кто из них дерзнет совершить высшее в вере Христовой: словом своим изобразить Тело и Кровь Господню?»

Рыцарство

Но чудовищное могущество духовного сословия, владевшего до того времени почти единолично силой устного и письменного слова, литературой и проповедью, имело много слабых сторон. Оно покоилось на потребности человека верить в сверхъестественное соотношение мира и человеческой души. Но сама эта потребность была так велика, что люди, постоянно стремясь к материалу для веры, всегда были готовы верить и всему иному, новому, кроме предлагаемого церковью с ее догматами и легендами. С другой стороны, разумно обоснованные научные приемы схоластики при выработке церковного учения пробуждали в умах стремление к критической оценке, дух разумной проверки — сомнение. Это поколебало значение духовенства в низших слоях народа; во многих местах, хотя и не везде, в них распространилось кощунство, несмотря на все варварские казни за него, одновременно с большим общественным поворотом — возникновением рыцарства при крестовых походах, довершенным самими этими походами.

Название «рыцарь» обозначало сначала просто человека, обязанного следовать в походе за каким-либо дворянином — князем, графом, маркграфом — и владевшего от него леном. Рыцари редко сами принадлежали к дворянскому сословию, а набирались часто даже из числа податных. Но сутью было то, что одетые в броню всадники, составлявшие единственную организованную и относительно дисциплинированную часть армии, решавшую своей храбростью исход сражений, аристократически выделялись из общей массы войска.

Эволюция рыцарского вооружения в XI–XIII вв. Реконструкция Виолле-ле-Дюка по различным памятникам.

Слева направо: рыцарь — конец XI в.; рыцарь — середина XII в.: рыцарь — начало XIII в.

Общая святая цель, привычка к совместной боевой и лагерной жизни с ее опасностями и досугами, существенная однородность общего невысокого развития сглаживали сословные различия между этими воинами, и они слились в одно общее сословие, в особый класс, что было ощутимее оттого, что в этих армиях объединялись люди различных европейских народов, обладавшие одинаковым общественным положением. Тон задавали французы; таким образом, в этих дальних рискованных походах в рыцарстве вырабатывались общие нравы, общие понятия, игры, добродетели и пороки.

Рыцарь конца XIII в.

Реконструкция Виолле-ле-Дюка по рукописи из Национальной библиотеки в Париже.

Его наплечники представляют собой маленькие пластины — т. н. плечевые щитки.

Они усваивались в битвах с чужаками-сарацинами, заимствуя у них, в свою очередь, родственные рыцарству элементы, и эти элементы потом еще более крепли среди распрей на родине, под впечатлением испытанного в дальних походах и битвах. Замечательно было, что при аскетическом жизненном идеале, который исстари выражал собой все высшее в нравственном смысле, вступило в свои права начало боевое, светское, удовлетворявшее естественным стремлениям человека. В рыцарстве ценилась не только храбрость, но и утонченная, царедворская, приличная званию рыцаря выдержка во всем. Возник кодекс вежливости, касавшейся всего, начиная с правил при еде и питье до законов обращения с раненым противником при рыцарских потехах или турнирах, и даже при серьезных поединках и на войне. При создании подобных условных правил утонченной нравственности женщины, пользовавшиеся ограниченным значением при прежних воззрениях, вновь заняли положение, дозволявшее им распространять свое благотворное влияние. Подготовка к рыцарскому званию начиналась рано.

Рыцарь и оруженосец.

С миниатюры XII в.

Мальчик поступал сначала в пажи ко двору знатного лица, где учился тонкостям рыцарского образа жизни, потом превращался в прислужника, оруженосца, наблюдавшего за боевым конем, доверенного слугу или гонца, изучая при этом более суровые стороны и требования рыцарской службы, пока, наконец, по какому-либо случаю, — на турнире при праздновании княжеской свадьбы или при столкновении целых армий в настоящей войне — его не посвящали в рыцари с соблюдением предписанных обрядов, вместе с чем ему присваивались все права привилегированного сословия.

Посвящение в рыцари.

Миниатюра из Оксфордского кодекса.