Книга III: Симфония теней

— Заклинаю тебя смертный, отрекись от своих намерений, иначе страшные беды обрушатся на тебя и этот мир, — пригрозил бог в черных одеяниях.

— На твоих-то подопечных в первую очередь, — хмыкнул я.

— Упрямец! Ты вмешиваешься в естественный ход истории! Пока мне неведомо, откуда ты возьмешь для этого силы, но уже вижу страшные последствия для всех живущих!

— Предлагаешь просто сидеть и ждать, пока твои приверженцы всех нас поработят и уничтожат? Нет, Каарнвадер, так не пойдет. Либо они, либо мы. Мне понятно, почему ты печешься о благе своих почитателей. Но тем сильнее крепнет во мне убежденность, что нужно действовать.

— Ты так рьяно взялся за защиту людей, хотя сам являешься человеком лишь отчасти, — изрек бог. — Зачем тебе это?

— Пока что твой народец обрушил на мою голову одни только беды. А люди вырастили и воспитали. Поэтому извини, но мне местные жители по духу ближе.

— Местные жители? — изогнулись уголки губ моего собеседника. — Разве ты не знаешь, что эти земли некогда принадлежали альвэ?

— Знаю. Но это было так давно, что к настоящему моменту уже потеряло значение.

— Ошибаешься. Моя паства живет долго и очень бережно относится к своей истории. Взгляни, как это было…

Каарнвадер провел перед моим лицом непропорционально длинной ладонью, и мир вокруг меня преобразился. Я вдруг оказался на высоком холме, с которого открывался вид на безбрежный океан. На береговой линии копошились тысячи маленьких фигурок. Они вытаскивали небольшие лодчонки, сматывали паруса, что-то мастерили, таскали, разжигали костры.

— Вот так переселенцы с Калдоры прибыли на Старый континент, — поведал мне бог. — Если где и находится ваша родина, которую нужно защищать, так это там. А здесь не ваш дом.

— Три четверти Большой Калдоры занимает Великая степь, — блеснул я знаниями географии. — Она не прокормит такое количество лишних ртов. Да и тамошние хозяева наверняка не захотят делиться ни ресурсами, ни территориями, ни даже знаниями, без которых в той части света не выжить. Поэтому у нас нет выбора, кроме как сражаться за земли, которые мы считаем своим домом. И плевать, как на это смотрят твои альвэ.

Божество взмахнуло рукой снова, и передо мной развернулась батальная сцена, поражающая своими масштабами. Нестройные толпы людей шли в атаку на идеально ровные полки темноликих, которые по всем параметрам выглядели внушительней. Оружие, доспехи, выучка — с первой секунды становилось ясно, что они во всем превосходили противников. Однако со стороны представителей человеческой расы летело слишком много заклинаний, и алавийские милитарии успевали отразить далеко не всё.

Даже боюсь предполагать, сколько жертв было положено на алтарь победы в той давней войне за свободу и независимость…

— Как видишь, смертный, у альвэ есть причины не любить твой вид. Вы вторглись в их дом, а потом и вовсе выгнали из него хозяев, — назидательно произнес Каарнвадер.

— Боюсь, не могу с этим согласиться, — тяжело вздохнул я, — ведь сначала твой народ надел рабское ярмо на шеи переселенцев. Я понимаю желание алавийцев восстановить историческую справедливость. Однако для нас это равносильно гибели. Поверь, у человечества и лично у меня ответных поводов для ненависти к темноликим наберется не меньше. Теперь эти земли наши, и мы будем за них сражаться.

— Ты мыслишь слишком плоско. Ты готов ставить личные обиды выше, чем…

— Брось свои попытки, Каарнвадер, я же сказал, что тебе меня не переубедить, — прервал я божество. — На Веспе́ре, где алавийцы обитают уже несколько тысяч лет, им не так уж и плохо. По крайней мере, на грань выживания их вид не поставлен. Поэтому я клянусь тебе, что сделаю всё, лишь бы выкинуть их за большую воду.

— К твоему сожалению, полукровка, я вижу, что ты на этом не остановишься, — покачало головой небесное создание. — Ты пойдешь дальше. И это принесет только боль и горе для всех нас. И для смертных, и для небожителей.

Устав слушать пустые увещевания, я зажмурился и создал десяток воздушных волн. Поднявшийся сквозняк взъерошил мне волосы, и когда я распахнул веки, то навеянные Каарнвадером видения истаивали, как утренний туман. Меня вновь перенесло в заваленный окровавленной плотью зал дворца, а черное божество осуждающе выдохнуло:

— Скоро ты пожалеешь о своем выборе. Сейчас я и правда не могу вмешиваться. Но когда ты станешь угрозой для законов мирового равновесия, за тобой придут пантеоны всех трех народов и уничтожат. Остановись, пока не поздно…

С этими словами силуэт Каарнвадера засиял по контуру. Свет стал поглощать его фигуру, словно языки пламени бумажный лист. Секунда, две, три, и бог исчез, уменьшившись до ослепительно яркого сгустка размером с половину кулака. Полыхнула вспышка, и на том месте, где стоял покровитель темноликих осталась лишь крупная раскалённая капля неизвестного материала. Она с глухим шлепком упала на пол, сплющиваясь будто расплавленное стекло, и время тотчас же возобновило свой привычный ход.