Книга Истины (СИ)

– Глупости, – осадил сам себя герцог. – Один я ничего не смогу. Наверняка Локо одного охраняют, как всю Белонскую крепость.

– Милорд, не уж то вы собираетесь весь вечер провести в одиночестве? – к столику плавно приблизилась соблазнительная дева в откровенном платье.

– Собираюсь, – Лонцо поднял на неё такой мрачный взгляд, что она вздрогнула, как от удара.

– Как вашей милости будет угодно, – обиженная красотка неспешно удалилась, а герцог вернулся к своим невесёлым мыслям.

Надежда оставалась только на Горию, горячую и воинственную, словно отголосок Харраны. Там остался близкий друг и советник герцога Горского лорд Биоро. Решившись, Лонцо написал письмо с просьбой о помощи и взял поднесённый услужливой девушкой кусок сургуча. Разогрев его над свечой, он запечатал письмо своим перстнем. Лев на гербе обоих герцогов не стоял на задних лапах, как лев покойного короля и его сыновей, а лежал, гордо подняв голову.

Отложив конверт на край стола, Лонцо задумался, кому ещё он может написать. Рука тем временем не выпускала пера, превращая росчерки и штрихи на бумаге в знакомые очертания. Аппетитно пахнущий горшочек, принесённый все той же улыбчивой подавальщицей, медленно остывал, а Лонцо всё не мог вспомнить никого, кто помог бы.

Музыка приблизилась. Это юный музыкант поднялся и пошёл между столами, собирая мелкую монету в потёртую синюю шляпу.

Досадливо отмахнувшись от мрачных мыслей, Лонцо придвинул к себе горшочек и с удивлением взглянул на бумагу. Задумавшись, он незаметно для себя в точности повторил гравюру из книги, недавно так его взволновавшую. Среди звёзд и облаков угадывались очертания замка, увенчанного стареющей луной. Лонцо был великолепным художником и часто практиковался, хотя в свете это занятие считалось недостойным дворянина.

Музыкант приблизился к столику герцога, сыграл особенно замысловатую трель и отнял флейту от губ.

– Приятной вам трапезы, милорд, и да хранят вас Грозы, – парень озорно улыбнулся и как бы невзначай поставил шляпу на стол.

– Хорошо играешь, – попытался улыбнуться в ответ Лонцо и запустил руку в карман в поисках серебряных монет. Кошелёк с лотами трогать не хотелось.

Музыкант меж тем взглянул на рисунок, и лицо его изумленно вытянулось.

– Милорд бывал в моей деревне?

– В твоей деревне? – не понял герцог.

– Вы бывали в Серой Долине? – переспросил музыкант.

– Нет, – покачал головой Лонцо.

Он пару раз слышал это название. Кажется, это была небольшая почти заброшенная местность чуть севернее Гории.

– Тогда откуда вам известен этот рисунок? – прямо спросил парень.

– Из одной книги. А откуда он известен тебе?

– Я вижу, вас этот вопрос сильно интересует, – музыкант ухмыльнулся, – вот только память моя немного прохудилась. А дыры в ней отлично закрываются полновесной монетой.

– Молод ещё для дырявой памяти, – мрачно усмехнулся герцог и, отчаявшись отыскать в кармане серебро, кинул в шляпу золотой лот.

– Да будут Семь Великих к вам благосклонны! – выдохнул парень, разглядев монету. – Эта картина нарисована в пещере, в горах возле моей деревни.

– Откуда она могла там взяться? – недоверчиво спросил Лонцо.

– Считается, что её нарисовал сам Дараан. Во всяком случае, она появилась с его уходом.

– Дараан бывал в Серой Долине? – удивился герцог.

Музыкант в свою очередь удрученно вздохнул.

– Вы, вероятно, считаете, что такой великий маг, как Дараан, мог родиться только в прославленной столице Лагодола? – с иронией поинтересовался он.

– Вообще-то, все так считают, – растерялся Лонцо. – Хотя мой учитель говорил, что это может и не быть правдой.

– Ваш учитель вызывает у меня невольное уважение, – фыркнул юноша. – Да будет вам известно, милорд, что величайший из магов Лагодола был рождён в Серой Долине и прожил там первые тринадцать лет. И потом, уже достигнув высот в искусстве магии и попутешествовав по миру, он не раз возвращался в родной дом.

– Но почему об этом никто не знает? – Лонцо ещё не мог поверить в услышанное.

– Почему никто? Серодолы знают. Только нам не верит никто. Дараан ведь при жизни скрывал своё происхождение.

– А может, это просто ваша местная легенда? – предпринял последнюю попытку герцог и поспешно добавил:

– Да ты садись. Стоя не разговаривают.

– Это не легенда, – музыкант с готовностью опустился на предложенный стул, – это наша история. Там, где его дом стоял, до сих пор камни замшелые лежат. А в пещере этой он в детстве играть любил.

– И картину тогда же нарисовал? – чуть разочарованно спросил Лонцо.

– Нет. Говорят, что эта картина появилась, когда он последний раз в долину приехал. Незадолго до его смерти.

– Мне нужно увидеть это место, – горячо проговорил герцог, подавшись вперёд.

– Признайтесь честно, милорд, вы что-то ищете. Наверное, вы маг, – со странной улыбкой прищурился музыкант.

– Маг? В наше время маги не рождаются. Звёзды не позволяют.

– А магами и не рождаются, – музыкант загадочно улыбнулся.

– В смысле? – Лонцо озадаченно посмотрел на собеседника, пытаясь понять, сумасшедший он или просто шутник.

– Дараан не был магом по рождению. Иногда обстоятельства в жизни делают из тебя мага или убивают тебя.