Книга историй

Почтенные мужи из джугинцев, видя /404/ достоинства его, свидетельствовали перед вардапетом Хачатуром, и сам вардапет Хачатур тоже, видя, что он одарен богом, призвал его на более высокую ступень и [к более высокому] званию, дал ему жезл вардапета, чтобы он постоянными проповедями радовал и услаждал [душу] слушателей. Он не нуждался ни в книге проповедей, ни в арцнатесе[307], а, имея [при себе] в готовом виде все, что могло понадобиться в нужное время, брал какое-нибудь изречение из Библии и, как и следовало, красиво и стройно излагая, сочинял свое слово во славу бога-духа, дарующего милости. Вардапет Симеон все время — и в келье, и вне ее, и в молельне — непрестанно размышлял о науках и мудрости. Сам он рассказывал [следующее]: «Однажды стоял я в церкви и думал о каких-то выражениях из книг. Сон одолел меня, и я, стоя, сам не ведая того, задремал и вижу, будто на алтарном возвышении стоит, подобно царице, женщина — великолепная и величественная; держит она в руках книгу, как мне показалось Библию. Женщина бросила эту книгу мне на руки и сказала: «Возьми ее себе». Тут я понял, что женщина эта — Богородица. И потом, о чем бы я ни размышлял, искомое обреталось с легкостью; и я думаю, что пресвятая Богородица велела мне взять в руки боговдохновенную книгу и размышлять над ней». И в то же время вардапет Симеон сам говорил, дескать, мудрость моя не от Библии, а от пресвятой Богородицы, даровавшей мне ее.

Покуда [вардапет Симеон] жил в городе Исфахане, он /405/ трижды преподал внешние [науки] и грамматику своим товарищам-учащимся.

Для необразованных и неопытных отроков и мужчин-тугодумов он создал новую грамматику, более понятную, нечто вроде введения в древнюю грамматику, переведенную переводчиками, дабы по ней [обучающиеся] легко постигли бы древние знания. Подлинник этот был размножен, так как многие переписали его.

Затем, выехав из Исфахана, он прибыл в высочайшую первопрестольную обитель Христову — святой Эчмиадзинский Престол. Приезд его неописуемо обрадовал бывших там учеников, которые тотчас же собрались слушать уроки, и не только члены эчмиадзинской братии, но и обучающиеся грамоте иноки окрестных монастырей. Собрались вместе человек тридцать и начали учиться. Сначала приступили к грамматике, а затем [изучили] до конца все внешние книги, после этого главу «Послание Павла к евреям». И знания его (Симеона) принесли пользу и просветили всех, [знаний этих] хватило и им, и другим.

Священникам и прихожанам города Еревана пришлись по душе нрав и поведение его (ибо был он очень приветливого, кроткого и бескорыстного нрава), они пришли к католикосу Филиппосу и настоятельно просили назначить его своим [духовным] предводителем. Католикос сделал, как они просили: послал [вардапета Симеона] к ним, в монастырь Аменапркич[308], называющийся Хавуц-Тар, что в Гарнийском гаваре.

Спустя несколько лет он написал книгу и назвал ее /406/ «Логикой». Книга эта является как бы введением к внешним книгам, поскольку слова, рассуждения, мысли и содержание, изложенные во внешних книгах, с трудом усваиваются человеческим разумом и требуют больших усилий. А [книга], написанная вардапетом Симеоном в качестве введения ко всем внешним книгам и всему тому, что имеет отношение к ним, [была сочинена для того], чтобы в будущем, если наступит время, когда знание внешних книг исчезнет из среды армянского народа (как случилось это в прошлом и в наше время, о чем мы уже рассказали), кто бы ни прочел созданную этим вардапетом [книгу], названную «Логикой», смог бы легко, без учителя понять и постичь ее, а затем при ее помощи приняться за внешние книги.

То же относится и к книге философа Прокла[309], переведенной с грузинского языка на наш каким-то другим, жившим до нас, священником по имени Симеон. Этот вардапет Симеон, [о котором мы только что рассказали], исправил и эту книгу. Прежний перевод требовал от читателя больших усилий, поскольку склонения имен [существительных, прилагательных, числительных], спряжения глаголов, изложение изречений не соответствовали правилам и грамматическому искусству, вследствие чего искажался смысл слов; кроме того, во многих местах повторялось одно и то же. Читатель испытывал [при изучении] большие трудности и находил мало полезного. А он (вардапет Симеон) все привел в порядок, исправив соответственно грамматическим правилам, дабы читатель легко понял, и [тем самым] очень помог человеческому разуму.

После этого он приступил к духовным книгам, чтобы, исправив, облегчить и их [чтение], и, только еще начав это дело, выехал и отправился с проповедями в страну греков. Когда он приехал в город Евдокию, который нынче называется /407/ Тохатом, там, как свойственно тщедушной природе человеческой, захворал, умер от этой болезни и был там же похоронен; утрата его принесла армянскому народу безутешное горе, скорбь неизбывную всем армянам, особенно его товарищам и ученикам, которые и нынче с глубокими вздохами вспоминают [его], ищут и не находят.