Книга IX. Начало 20-х годов XVIII века — 1725

Мы видели, что при Петре для судных дел определены комиссары в тех городах, которые от провинциальных городов в расстоянии 200 верст и больше, и суду этих комиссаров подлежали иски не более как в 50 рублей. Теперь нашли обременительным для жителей подобных городов по всякому иску, который больше 50 рублей, ездить за 200 и более верст, и потому по всем городам суд отдан воеводам, причем недовольные получили право переносить свои дела к воеводе провинциального города; от последнего дела переносились в надворные суды. Императрица утвердила это решение Совета, рассуждая: первое, что чин воеводский уездным людям в отправлении всяких дел может быть страшнее; второе, что и по прежнему обыкновению в таких же городах, которые приписаны были к большим городам, бывали также воеводы; указом же от 24 февраля 1727 года велено было «как надворные суды, так и всех вышних управителей, и канцелярии, и конторы земских комиссаров, и прочих тому подобных вовсе отставить и положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод, а от губернаторов апелляцию в Юстиц-коллегию, чтоб нашим подданным тем показано быть могло облегчение, и вместо бы разных и многих канцелярий и судей знали токмо одну канцелярию, и на многих бы судей и на их подчиненных в даче жалованья напрасного убытку не было». Крестьяне, приказчики и прочие чины синодского ведомства, кроме духовных, в судных и розыскных делах отданы также в ведомство губернаторов и воевод. В Верховном тайном совете рассуждали также, что теперь в провинциальных городах воеводы и с ними по нескольку человек асессоров, секретарей; кроме того, особливые канцелярии и конторы имеют камериры, рентмейстеры и валдмейстеры, при которых состоят подьячие и солдаты, отчего происходит: 1) в делах непорядки и продолжения; 2) в даче жалованья напрасный убыток; 3) народу от многих и разных управителей тягостей и волокиты. А так как прежде бывали во всех городах одни воеводы и всякие дела, как государевы, так и челобитчиковы, также по присылаемым из всех приказов указам исправляли одни и были без жалованья, и управление одним человеком было лучше, люди были довольны, то Совет решил изложить все эти обстоятельства и доложить ее величеству. Императрица утвердила, что в провинциях, кроме Петербурга, Москвы и Тобольска, рентмейстерам и их подчиненным не быть, а быть как у сборов, так и у расхода одним камерирам. Указом от 7 марта 1727 года уничтожена рекетмейстерская контора при Сенате и должность генерал-рекетмейстера велено исправлять сенатскому обер-прокурору.

Еще только рассуждали, принимали меры относительно сокращения расходов, а между тем правительство получило заявления, что доходов недостает для поддержания самых важных учреждений прошлого царствования. В ноябре 1726 года тайный кабинет-секретарь Макаров объявил в Верховном тайном совете, что из Кронштадта писал в Кабинет вице-адмирал Сиверc, требует 30000 рублей на поправку самых нужных тамошних работ, и если не будет прислано, то и больше разорится; и хотя деньги на кронштадтские постройки обыкновенно шли из Кабинета, то теперь в Кабинете денег очень мало, и в Верховном тайном совете надобно искать способа, откуда на этот предмет взять денег. Не угодно ли будет взять из почтовой конторы тысяч десять рублей; также справиться, нельзя ли сыскать какую-нибудь сумму в канцелярии бывшего Вышнего суда; дела этой канцелярии давно именным собственноручным указом велено разослать в разные другие места по принадлежности, но они и до сих пор не разобраны, и от того канцелярским служителям идет понапрасну жалованье, а дел никаких нет. Определили справиться, где какие есть деньги, нашли в Камер-коллегии 20000 рублей и отослали Сиверсу.