Книга Каина

В немногих словах, чтобы скрыть возбуждение, поведала Нин старому жрецу и Бек Нети про пастушка, вчера явившегося в город и сейчас спавшего в подземелье. «Его история, возможно, таит в себе зерно истины», – сказала она и поделилась своими ночными обрывочными воспоминаниями о царевне, бежавшей со жрецом когда-то очень давно. Не помогут ли они вспомнить все? Не кажется ли им, что над этой историей стоит поразмыслить?

Бек Нети покачал головой: предания о бегстве царской дочери он слышал еще ребенком среди тысяч других сказок. К рассказу пастуха у него тоже не было доверия: из собственного немалого опыта он знал, как подобные россказни действуют на простой народ, у которого страсть к необычайному всегда бежит взапуски с действительностью.

Нин почувствовала, как всколыхнулось ее сердце: конечно же, они правы. Но, повернувшись к жрецу Луны, она заметила, как тот побледнел.

Он помнит, сказал старик.

Что он помнит?

Жрец Луны с трудом подбирал слова. Да, был такой молодой жрец, служивший богу Сину, но поклонявшийся Ану, верховному божеству.

Упрямые речи его про то, что есть лишь один Бог, раздражали и страшили всех – ведь не дозволено было слушать жреца, обладавшего особой силой.

Он знался с силами, что властвуют дождем и ветром, пояснил жрец Луны. Однажды этот малый спас страну и народ от голода, когда на исходе лета засуха чуть не погубила урожай. Он умел вызывать дождь.

И был великим целителем, изгонявшим из тела болезни и яд одним наложением рук.

И такова была сила его речей, что сам царь боялся его. Царицу же и ее старшую дочь он ровно околдовал.

И вот однажды ночью, когда молодой жрец возносил молитву, ему было видение. Он узрел народ без греха, живущий невинно, как дети, просто и беззаботно.

«Они не знают Бога», – сказал он.

Но Бог знал о них. Они были Его детьми – больше, чем все другие народы.

На следующую ночь жрец перебрался через реку, следуя велению бога Ана найти этот удивительный народ и научить его, как узнать своего Бога. С ним ушла и царская дочь. Уже тогда говорили, что они должны положить начало новому божественному племени далеко в самом сердце лесов на востоке.

Нин посмотрела на Бек Нети и заметила, что уверенность его поколебалась. Рассказ жреца Луны нес в себе силу истины.

Она вызвала стража и повелела привести пастушка. Худой, низкорослый и боязливый, стоял он перед царицей.

– Откуда ты узнал эту историю?

Ни слова в ответ. Да он еще и грязный… Нин даже поморщилась, почуяв исходящий от него запах.

– Ну! – поторопила она.

Мальчик молчал.

Тогда заговорил Бек Нети, дружески объясняя пришельцу, что ему не хотят зла. Царицу развеселила история, которую он рассказывал в городе. Не хотел бы он порадовать их всех, повторив свою байку еще раз?

Мальчик смягчился. Собственно, это никакая не история, заметил он.

В степях на юге поют песню – он всего-то раз ее и слышал. Песню о царевне из земли Нод, которая пришла к лесному народу в Эдем с одним шаманом. Там у нее родилась дочь. И сын. Он тоже был шаманом. Теперь они живут на горе Ан, далеко на юге. Они землепашцы, и люди со всей равнины находят У них исцеление от болезней.

У них есть дети, а старший их сын известен своей силой и похож на царей земли Нод.

Наступила долгая тишина. Потом Бек Нети сказал:

– Ты можешь остаться здесь и на эту ночь, а завтра поедешь со мной на юг и покажешь эту гору.

Нин была рада: решение принято.

Жрец Луны поднялся, настала пора расходиться.

Откланиваясь, Бек Нети заметил:

– Мы ничего не потеряем, если поищем.

И Нин ответила:

– Но и обретем немногое, вероятно.

Оба кивнули – они всегда понимали друг друга.

Позже, много позже после полудня, Нин приняла решение. Она должна навестить живущую в пещере старую слепую жрицу богини Инанны, мудрую и всевидящую, как и звезда, которой она поклонялась.

После вечерней трапезы царица сняла корону, и золотые серьги, и мантию, и расшитое золотом платье, совершила омовение, надела на себя простую одежду и в одиночестве вышла из башни. Обойдя ее, она направилась к пещере на северной стороне.

«Как давно я была здесь в последний раз, – подумала она. – Возможно, я буду встречена не очень дружелюбно».

Но старуха улыбалась, ее невидящие глаза уставились на царицу, и она предложила властительнице сесть.

Еще раз рассказала Нин ту же историю.

Старая жрица слушала, и ничто в лице ее не менялось, но в воздухе возникло напряжение, подсказывавшее Нин: жрица не осталась равнодушной.

Пало молчание. Нин терпеливо ждала, не решаясь нарушить тишину. Наконец старая жрица заговорила: возможно, именно в этом заключается надежда звезды.

Потом она взяла лазурит и впилась в него мертвым взглядом.

Долго сидела она так. Нин даже показалось, что старуха не дышит.

Но вот она выпрямилась, вернувшись в свое тело, и сказала:

– Ан поставил свой знак на его лбу.

– Значит, он есть?

– Да.

– А знак – как это толковать?

Опять возникло молчание. Потом, будто насилу, старуха произнесла:

– Семижды отмщен будет Каин.

Никто из них ничего не понял, но, когда они расставались, у обеих зародилась надежда.

И, возвращаясь в башню, Нин подумала: «У него есть имя. Каин».