Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Коллекционируя библиоморфы различного происхождения и назначения, в той или иной степени эстетически привлекательные, исторически ценные и технически сложные, Мюллер не перестает удивляться их разительному «несоответствию между внешним и сущим, между формой и функцией». По его мнению, наиболее распространенные мотивы их создания либо профанация знания – «превращение эрудиции в фикцию» (книгоподобный предмет создает впечатление начитанности и образованности его владельца), либо изменение функционала книги (восприятие ее материальной оболочки как объекта эстетического созерцания или метафорической игры).

Самым ценным экспонатом своей коллекции Армин Мюллер считает приобретенную на бернском аукционе немецкую музыкальную шкатулку XIX века в виде богато украшенного фолианта, под обложкой которого спрятана заводная певчая птичка. Ключ помещен во внутренний кармашек на корешке. Фальшпереплет украшен четырьмя кабошонами из розового кварца, полумесяцем и короной, гербом компании и двумя рельефными медальонами с именами владельцев. Вещица оказалась чрезвычайно редкой.

Миндель Дубански – руководитель Центра по сохранению книг в американском музее искусств Метрополитен и крупнейший исследователь книгоподобных предметов в англоязычном мире – дала им обобщенное название блуки: сокращение словосочетания looks like a book – «выглядеть как книга». Ее серьезное увлечение такими изделиями началось со случайно обнаруженной на манхэттенском блошином рынке маленькой книжечки из куска древесного угля с именем юноши, погибшего в результате аварии на шахте в Пенсильвании в 1897 году. Томик размером с ладонь был и молитвенником, и памятником близкому человеку, и частичкой утраченной жизни.

В 2016 году Дубански представила персональную коллекцию из более чем шестисот образцов, созданных за последние два с половиной века, в иллюстрированном каталоге «Искусство книг, которых нет» (The Art of Books That are not){51}. Набор для починки обмундирования французского пленного эпохи Наполеоновских войн. Викторианские формочки для мороженого. Клише для библий из кленового сахара. Зажигалки периода Первой мировой войны, сделанные из гильз и пуль. Книга-радио фирмы Crosley 1950-х годов. Бьющие током современные книжки-приколы… По мнению исследователя, блуки «иллюстрируют постоянную потребность человека отражать ценности и эмоции через ассоциацию с книгами»{52} и существуют в «параллельной вселенной» с настоящими томами.

В этой дивной, чарующей и сложно устроенной вселенной Миндель Дубански выделила три основные группы предметов: аффективные (или сентиментальные), утилитарные, игровые. Первые буквализируют саму сущность, внутреннюю природу книги и читательских практик. Это овеществленные элементы речи и материализованные метафоры обращения с текстами. Такую же риторическую стратегию использовал Джузеппе Арчимбольдо в гротескных портретах Библиотекаря и Юриста (гл. 3). Мы часто употребляем расхожие выражения «искать что-то в книге», «уйти с головой в книгу», «зарыться в книги», «вырасти на книгах», «глотать книги», «похоронить себя в книгах»… А что, если на самом деле внутри переплета вдруг обнаружится нечто удивительное, загадочное или пугающее?

Еще одна функция аффективных блуков – мемориальная: это памятники важным событиям, сильным чувствам, персональным ценностям. Яркий пример – упомянутая псевдокнига из древесного угля. «Этот блук знаменует преждевременное окончание жизни со слишком малым количеством глав, – поясняет Дубански. – Тот факт, что он не может быть открыт для чтения, что это закрытая книга во всех смыслах (и немота камня, и инертность мемориала), делает его невербальным, бессловесным выражением потери и скорби»{53}.

Добавим, что аналогичную функцию выполняли медальоны, броши, браслеты с портретными миниатюрами. Создавая медитативный «эффект оживления и присутствия», они удовлетворяли потребность заказчика в постоянном напоминании о значимых для него людях. Эффект портретной миниатюры создается только визуализацией, а эффект блука – еще и тактильностью: гладкостью полированного дерева, шероховатостью камня, холодностью металла, хрупкой текстурой стекла… Апогей аффективного блука – ныне модные кремационные урны в виде фолиантов.

Вторая разновидность блуков (утилитарные) служит упорядочению либо сокрытию предметов. Это емкости для мелких принадлежностей (швейных, канцелярских, косметических) и личных коллекций (монет, марок, минералов). А еще это библиотайники и «книжные камеры» (гл. 7). Их психологический эффект основан на метафорических образах и метонимических переносах. Практическое знание о пошиве одежды, заключенное в портновской книге, замещается швейным набором в виде этой книги. Метафора «книга – зеркало жизни» получает буквальное воплощение в дамском зеркальце, оформленном в виде книжечки.