Книга катастроф. Чудеса мира в восточных космографиях

Францисканцу Вильгельму де Рубруку, странствовавшему по Монголии в 1255 г., удалось установить связь между запретами и небесным гневом. Согласно наблюдению Вильгельма, монголы «одежды никогда не стирают, потому что говорят, что тогда гневается Бог и что будет гром, если их повесить сушить. Они даже бичую г тех, кто стирает, и у них [одежду] отнимают. Они боятся грома сверх меры, тогда прогоняют всех чужих и закутываются в черные войлоки, в которых прячутся, пока не пройдет гроза» (Itinerarium. VII. I). Эту картину подтверждают сведения Рашид-ад-дина об обычаях монголов из местности Баргу: «Если кто-нибудь снимет с ноги войлочный чулок и захочет высушить [erol на солнце, то случится та же самая беда [то есть это вызовет грозу]. Поэтому, когда они сушат [свои] войлочные чулки, то закрывают верхушку шатра и сушат их в шатре. У них эти приметы проверены, и [они] исключительно свойственны этой стране. Так как в этих пределах случаются частые грозы, которые для жителей являются огромным бедствием, то последние это происшествие ставят в связь с каким-нибудь дурным явлением» (Рашид-ад-дин, Т. I. Кн. 1. С. 156–157). Дурные явления вызываются вредоносной магией.

Описание следующей ситуации вносит ясность в наши построения. Даосский монах Чань-Чунь в беседе с Чингис-ханом говорил ему, что слышал, будто подданные его летом не моются в реках, не моют платья, боясь вызвать грозу. Любопытно, что в этой ситуации Чингис-хан задает мудрецу вопрос о громе. «Хан спросил учителя о громе. Он отвечал: “Горный дикарь слышал, что подданные твои, летом, не моются в реках, не стирают платья, не делают войлоков и запрещают собирать на полях грибы; все для того, что боятся небесного гнева; но это не составляет уважения к небу”» (Си ю цзи, с. 333). Чань-Чунь отметил поразительное (с точки зрения китайца) несоответствие между высокой идеей о регулирующей роли Неба и весьма странными бытовыми запретами, увязанными с этой идеей. Кажется очевидным, что даосский мудрец и монгольский император обсуждали не суеверия кочевников, а некие весьма значимые предписания, о соблюдении которых Чань-Чуня, скорее всего, предупредили, так же, как и францисканцев. Император и даос говорили о воле Неба.

Сведения о небесном огне, поразившем табуны царевича Гуюка, реального претендента на монгольский престол, указывали на недолговечность этой политической фигуры, что и обнаружилось в скором времени. Францисканцы не поняли этого намека.

Ретроспективное описание из китайской хроники «Ганму» указывает на злочасную судьбу Гуюка, чьи потомки проиграли своим политическим соперникам. Те, в свою очередь, изобразили полное неприятие Небом фигуры Гуюка. «Восьмое лето, Сюй-шен. В третий месяц монгольский государь Гуюк скончался. Ханша Улухай-эси объявлена правительницей. Гуюк скончался сорока трех лет от рождения в урочище Ханаер; в храме предков назван Дин-цзун. В это время в государстве была великая засуха. Вода в реках совершенно высохла; в степях выгорали травы. Из лошадей и рогатого скота пало более 4/10 частей. Люди не имели средств к пропитанию. Князья и другие владельцы посылали людей в провинции для разных поборов, или в Западный край к хойхорцам требовать жемчуг и дорогие камни, или к Восточному морю за соколами и кречетами. Гонцы один за другим скакали, на станциях ни днем ни ночью не было покою. Силы народа совсем истощились»^{67}.

Остается единственный вопрос: Гуюк проиграл своим соперникам, потому что от него отвернулось Небо, или, наоборот, Небо отказало ему в покровительстве, потому что он уступил соперникам?

§ 21. Защита от молний

Османский историк XVI в. Сейфи Челеби в своем сочинении о народах Центральной Азии рассказывает множество занимательных вещей. Почти все его сведения получены от купцов. В числе этих сведений и рассказ о том, зачем китайцам нужна была яшма.

«В Кашгарии добывают яшму. [В этой стране] есть высокая гора, на вершину которой еще никто не восходил. С той горы стекает ручей и превращается у подножия в большую реку. Никто не знает, где находится само месторождение; известно только, что яшма появляется со стороны той горы. У подножия горы (как уже сказано) этот ручей превращается в большую реку. Летом, когда река мелеет, население идет туда искать яшму. Половину найденных драгоценных камней они передают государю, а другую оставляют себе. Яшма бывает семи цветов и оттенков. Большую часть яшмы отправляют в Хитай, ибо без яшмы Хитай был бы разрушен молниями» (Сейфи Челеби, л. 196).

В объяснение вкралась ошибка. Интерес китайцев к яшме был вызван иными причинами.