Книга Хаоса. Том 1. Земля чудовищ

У Острова было множество названий. В древних легендах он упоминался как Долина огня. Так именовали его мои предки времен I нагорской династии. Наши давние соседи, жители Люпопротагории, с суеверным трепетом вспоминали Пристанище когтей. На западе, в Заозерье и Приречье, с давних пор жили в основном рыбаки и торговцы, для них Остров всегда был Огненной землей.

И если об Острове в ужасе перешептывались, то было место, о котором не дерзали говорить. Ибигурия, Проклятая земля, раскинувшаяся к западу от гор Кирака. Покой там рьяно оберегали джикуяры, и ее название постепенно перестало упоминаться, пока не сделалось запретным. Считалось, оттуда нет возврата. Жил ли там кто-то, я не знала. Нам оставалось лишь строить догадки или, как в случае с подавляющим большинством суеверных простаков, просто избегать всяческого упоминания Проклятых земель.

Среди людей, особенно тех, кто никогда в плавании не бывал, а может, даже и дальше соседнего двора не отправлялся, ходило много разных описаний земли драконов. Кто-то говорил со смехом, кто-то с ужасом. Но тем старожилам, которые еще хорошо помнили древние легенды и пророчества, было не до шуток. Для них это место сохранило лишь одно название – Остров. Не просто остров, а Тот Самый.

В Натагулае я жила практически совсем одна, гости тут бывали редко. Чаще всех заглядывала Лакриция, мне даже казалось, что приезжала она поехидничать и удостовериться, не сбежала ли я. Из прислуги почти никого не было. Два раза в неделю приходили девушки-близняшки из близлежащей деревни наводить порядок в доме, стирать и готовить. Раз в неделю старик, ранее служивший в королевской гвардии, привозил продовольствие. Но я редко встречалась с прислугой, предпочитая лесные тропы домашней обстановке, и они старались не попадаться мне на глаза. Охрану мне выделили, но она осела в деревушке неподалеку. И наличие такой стражи было скорее формальностью, призванной соблюсти приличия, соответствующие моему статусу. Я видела, что в их обязанности не входило следование за мной, и это настораживало. Конечно, я привыкла к одиноким странствиям, но после того как отец сказал, что трон перейдет ко мне, я начала задумываться, почему он никогда не настаивал на провожатых. У него как раз имелся небольшой отряд хорошо обученных стражников, которым достаточно было одного приказа, и они отправились бы за мной даже в Проклятые земли.

Мой дом вряд ли кто-то мог назвать замком. Это было совсем небольшое сооружение из массивных, плотно подогнанных друг к другу камней, стены которого покрывал шикарным ковром дикорастущий плющ, а под окнами раскинулись заросли шиповника. Этот милый домик – а на первый взгляд он действительно был милым – окружал высокий каменный забор, с южной стороны которого возвышались кованые ворота. Сам дом был двухэтажный, с уютным чердаком, который переделали в библиотеку специально для меня. Эта библиотека заслуживала отдельного внимания.

Когда я жила в Каранге, никто не ограничивал мне доступ к королевской библиотеке. Отец, видимо, жестоко сокрушался об этом, решив, что неподходящие книги испортили мой характер. Но теперь-то у него появилась возможность все исправить, или, по крайней мере, он хотел в это верить. Чтобы избежать ошибки, книги, прежде чем попасть в мою персональную библиотеку, подверглись жесткой цензуре. На них даже ставили специальный штамп королевской канцелярии – «Одобрено». Не знаю, сам ли король выбирал их или собрал целый совет для такой важной миссии. Основное предпочтение отдавалось легким и непритязательным произведениям с романтическим уклоном, на них, очевидно, отец возлагал главные надежды. Также, конечно, отбор прошли общеизвестные книги по истории Нагорья и зарубежных стран, географии и астрономии, ведь нельзя же было забывать об интеллектуальном развитии наследницы престола. Кроме того, допустили классические произведения, хотя среди них я не увидела ничего нового. Но отца, видимо, волновало лишь то, смогу ли я привести удачную цитату из какого-нибудь общепризнанного шедевра, при этом новизна и разнообразие литературы явно не были его приоритетом. Сдается мне, он думал, что вынужденное затворничество и такие книги со временем непременно принесут свои плоды. И напрасно…

Впервые обнаружив такое «сокровище», я пришла в ужас. Выбор книг оставил у меня неприятный осадок. А ведь при дворе поговаривали, что именно сюда, в удаленную от столицы королевскую резиденцию, свозили редкие издания наиболее ценных книг. Я скорее надеялась, чем верила, что это правда. Конечно, рассчитывать на военные трактаты и карты запретных земель было глупо, но допущенные королем книги были либо приторно сладкими, либо зачитанными до невозможности. Не знаю, чем они могли помочь мне, хотя, не исключено, отец, отчаявшись сделать из меня достойную королеву, хотел показать мне другой путь. Перспектива остаться в вынужденном затворничестве с такими книгами пугала меня. К счастью, меня спас случай.