Книга Холмов (СИ)

  - Вспомогите, господа хорошие, вспомогите! - выскакивая из кустов и махая руками, клянчащим голосом завел оборванный мужик такой висельной презентабельности, что уши вяли при первых звуках его голоса, а из глаз начинала сочиться кровь при первом взгляде на его кривую, щербатую рожу и воспаленные, полные мрака глаза. - Мы лесорубы туточи... братков придавило тамочи... лежат все, кончаются, не побрезгуйте! Доброе дело... угодно!

  Манипулятор из него был так себе.

  - Иди к двери, поговори с господами, - благосклонно кивнул рыцарь.

  Скосив глазами на лучников, залегших по правую сторону, мол, готовсь там, Щербатый, гордясь своим актерским дарованием, прохромал к двери броневагона, за спиной уже выпростав длинный нож из рукава. Нож тускло блеснул, ах, насколько же он отличался от носителя в лучшую сторону: чистый, сбалансированный инструмент, сделанный знающей рукой. Впрочем, державшая его рука также была знающей, и кровь немалое число раз обагряла лезвие.

  Из темного нутра высоченной повозки (вероятно битком набитой сокровищами) снизошли один за другим двое: высокий и худой некто, с ног до головы укрытый синим плащом с капюшоном, и второй в темно-серой мантии и маске, еще более закутанный и странный. Маги что ли? Вот незадача, Щербатый отшатнулся, испуганно и униженно кланяясь.

  - Не смел беспокоить... высокородных кудесников, - бормотал он, низко опустив голову и стараясь не встречаться с ними взглядами, а руку держа за спиной. - Да вот беда нагрянула нежданно, горе...

  - Поможем, поможем, - раздалось из-под синего капюшона странное, свистяще-подвывающее и хриплое. Мародер аж дрогнул с опаски, и между лопаток зачесалось: мож того, бежать? Или все-таки выполнить, что приказал Убой? А то убьет ведь, с него станется, он младшему Кровню за меньшее отрубил руку и со скалы сбросил. Старший Кровень до сих пор тяжело смотрел на главаря, видать-таки привык к братцу, привязался, с детских-то лет.

  - Показывай, лесоруб, кого у вас там придавило? - с подвывом запросил все тот же, и хоть мародер уже немало побледнел, лицо говорившего оказалось еще белее... а губы и глазницы черными!

  Ээх, бежать надо, подумал Щербатый. Опаска, она ведь это, ни разу не подводила. Но куда бежать-то, от Убоя уйти и одному в Холмах скитаться?

  - Вон туда пожалте, - указал он в сторону поваленного дерева, пропустил магов вперед, а сам словно бы случайно замешкался и отступил им за спину. Тут рука худого высунулась из длинного синего рукава - белая, как мел, с черными заостренными когтями. Ах ты... не мети, метла, а лети, пока цела, не зря у ведьм такая пословица!

  Мародер хотел махнуть рукой своим, мол, что-то не так с этими проезжими, неладно дело. Но стрелки утомились лежать на пузе и ждать лучшего момента за день - еще бы, наконец развлечение! Заслуженная награда за изнурительный переход через окутанные туманами перевалы, сквозь странные и пугающие видения Кедхеймских гор, под зловещее карканье ворон, тысячами рассевшихся по мертвенно-голым скрученным ветвям высоких деревьев с влажной черной корой. Награда нам, мятежным головам, за голод, сбитые в кровь ноги, слепые пятна усталости в глазах, за болезни, зудящие в грязных, сызмальства неухоженных телах. Что сравнится с забавой расстрелять ни о чем не подозревающих путников едва ли не в упор? И смотреть, как они корчатся, утыканные, падая на землю как поленья в вышибках. Не удивительно, что засевшие над дорогой были рады поскорее начать потеху.

  Дисциплина? Какая дисциплина? Да и командир не с нами, а прячется за спинами въехавших в засаду простофиль.

  Затренькали тетивы, стрелы шикали в воздухе, одна свистнула над головой мага в маске и вонзилась в деревянный ринданский щит, пара косо ударили и отскочили от четырехугольников тяжелой канзорской пехоты. Но одна стрела вошла в серую мантию, вошла глубоко, сейчас закричит надменный, застонет, да поздно кричать-умолять, лейся, кровушка!

  Щербатый уже не думал, опаска сменилась зверством, полыхнувшим в пустой голове. Опыт десятков засад бросил его вперед: как только последняя, шестая стрела влетела в худого, пока стрелки натягивали луки заново, мародер, теперь не опасаясь словить стрелу от своих, подскочил и воткнул магу нож глубоко, в самое мясо чуть выше поясницы. Ни доспеха там, ни костей, ничто не остановит! И ведь филигранно нанес подлый и смертельный, свой любимый удар - так, что огр ножа не подточит

  А дальше происходило многое одновременно.

  Во-первых, Щербатый сразу понял: все не так. Совсем не так, как должно быть. Шестая стрела отскочила от худого, словно тот был каменный, он повернулся к лучникам, скинув синий капюшон, явил пугающую нечеловечью сущность, и зычно, но страшно прокричал-провыл: