Книга Холмов (СИ)

  - Я низверг, - сказал он грустно, - тварь из-под сенного Холма.

  Утро давно прошло, залитый солнцем полдень принял Лисов в свои объятия, и первым делом ослепил.

  Их барак обходили стороной. Отовсюду слышался стук-перестук да крик-перекрик деревянников, две части которых работали в лесу вокруг поселения, а три части на высоких камнях, строили дома или настилы-переходы межу ними.

  По счастью, Лисам не пришлось просить местных строителей залатать им броневагон. Они пришли ни свет, ни заря, и сами сделали это, под руководством Выдера, отца Марет. Говорят, вчера его не было в Землеце, а утром прибыл вместе с подмастерьями, к обеду отбыл со спящей дочкой в неизвестном направлении, так Лисы его и не встретили. И что примечательно, никто из них не проснулся под резвый стук полотков и мерный визг пил.

  Гремлины утром произвели инспекцию и остались довольны починкой. Щелкая пальцами и сращивая старое и новое мореное дерево, для дополнительной крепости, Ялвик с Ниялвиком наводили порядок уже на внешней, металлической части повозки, где деревянники особо помочь не могли. Последним, что они вправили, был тот самый болтавшийся полу-выдранный лист брони.

  Быстро позавтракав принесенной едой, проспавшие, но такие счастливые Лисы запрягли землецких коней и, ни с кем не прощаясь, покинули странное место. Где в яме пузырящейся земли было сидеть приятнее, чем за богато накрытым обеденным столом.

  Собаки сопровождали мерно подрагивающий броневагон, весело лаяли и махали хвостами. Жители Землеца отворачивались и прятали взгляды. Впрочем, к подобному результату знакомств с жителями самых разных мэннивейских поселений, ханте было уже не привыкать.

  Золтыс ждал их на выезде, совсем один. Плюгавенький, как и раньше, весь несоразмерный, держал обеими руками маленькую сумку из видавшей виды лини.

  - Чего еще? - осведомился Дик, раз уж у них со старостой сложились воистину трепетные отношения.

  - Благодарствую, Лисы, - сказал золтыс с поклоном. - Примите, за неравнодушие ваше. За детей.

  Винсент откинул перехлест, и отвернул внутренний холщовый карман, затем второй, потом третий. Лисы с любопытством смотрели на едва заметно мерцающие самоцветы: синие, как глубокая вода; коричневые, как темная земля; зеленые, как молодая листва.

  - Руки же отрежет, сиятельный Гвент, - усмехнулся Ричард.

  - Отрезать велено за продажу камней на сторону, - развел руками золотыс. - Про дарение ничего не сказано.

  - Что, серьезно? Об этом он не подумал, не предусмотрел?!

  - Кто в здравом уме будет дарить камни, - улыбнулся холмич морщинистым ртом, - каждый из которых стоит как здоровая молодая свинья?..

  - Удивил, плюгавый, - покачал головой рэйнджер. - Ну, бывай.

  - Прощай, золтыс, - улыбнулся Кел. - Тебя как хозяина над золой так называют, но бывает, и золотом блеснешь.

  - Прощевайте. А мож до свидания, кто знает, как дорога повернется? Все тропы в земле протоптаны, а все земли в Землеце скомканы!

  - Нет уж! Прощай! - наперебой засмеялись Лисы.

  Два часа спустя броневагон выкатился за пределы влажной, дышащей зоны искажений, оставляя позади километры пузырящейся земли, и столетние сны замшелых живых камней.

  Анна посмотрела назад, на отодвигающийся с каждым шагом клок лесов, который вместил столь многое, а был при этом так незначительно-мал. Пять минут, и даже с неторопливым ходом броневагона, Землец скрылся с глаз, только вершины высоких сосен, да пара самых старых камней еще виднелась позади.

  Но вскоре и они пропали. Лисы ехали вперед, и на них надвигалась только совсем недавно оставленная, мрачная, взбугренная Древняя земля Холмов.

Невидимые следы

Глава десятая, где броневагон размеренно катится по неровной колее, мы слышим отголоски мудрости Хальды; где Алейна берет обратно слова, но дает ягоды, Ричард идет путем долга, а Кел - путем Странника. И где Безликий улыбается.

  Броневагон размеренно катился по неровной колее, приближая Лисов к стене мрачно-зеленого леса, к границе Древней земли, которую еще вчера они покидали в такой спешке. На правом борту красовалась наглая лисья морда, она полиняла на солнце, отчасти стерлась и будто ехидно подмигивала прохожим. Хотя ни одного прохожего сегодня с утра еще не повстречалось. Чуть левее от ухмыляющейся лисы темнело маленькое и глубокое зарешеченное окошко с занавеской в зеленый горошек и бронированной задвижкой, сейчас откинутой наверх. Из окошка змеилась вплавленная в обшивку цепь с якорем, снятым с одной неудачливой рыбацкой ладьи. Дальше по правому борту теснились трофейные щиты, которые Лисы копили последние месяцы и вешали на бок своей берлоги на колесах в качестве украшения - и устрашения.