Книга кладбищ

Ему иногда снились кошмары о падении, и сейчас они как будто все разом случились наяву. Полный ужаса и отчаянья полёт к неминуемой гибели где-то внизу. Ник почувствовал, что его ум способен сейчас вместить только какую-нибудь одну мысль. И он сейчас отчаянно выбирал между «Значит, эта серая псина — на самом деле мисс Люпеску!» и «Я разобьюсь в лепёшку о камни!»

Внезапно его чем-то укутало со всех сторон. Это нечто падало с той же скоростью, что и он. Затем послышались хлопки кожистых крыльев, и падение замедлилось. Дно пропасти перестало приближаться с прежней пугающей скоростью.

Крылья захлопали громче, и они взмыли вверх. Теперь единственной мыслью Ника было: «Я лечу!» Он действительно летел. Оглядевшись, он увидел над собой тёмно-коричневую голову, совершенно лысую, с глазами, похожими на отполированные до блеска чёрные шары.

Ник издал скрипучий звук, означавший просьбу о помощи на языке ночных призраков, и ночной призрак на это улыбнулся и издал гортанное уханье. По-видимому, он был доволен.

После очередного взмаха они с глухим шлепком приземлились на каменистую землю пустыни. Ник попытался встать, но нога снова предательски подвернулась, и он упал. Дул сильный ветер, и колючий песок пустыни немедленно вонзился в его кожу тысячей острых жал.

Ночной призрак присел рядом с ним, сложив кожистые крылья на спине. Ник вырос на кладбище, поэтому он привык к изображениям крылатых людей, но ангелы на надгробиях выглядели совершенно иначе.

По распростёртой по земле тени Упырьхейма к ним нёсся здоровенный серый зверь, похожий на гигантскую собаку.

И собака вновь заговорила голосом мисс Люпеску.

Она сказала:

— Ночные призраки уже третий раз спасли твою жизнь, Ник. Первый раз — когда ты позвал их на помощь, они услышали и передали мне, где ты. Второй раз — вчера, возле костра. Они кружили в темноте и слышали, как два упыря решили, что тебя подобрали не к добру, и лучше вышибить тебе мозги булыжником прямо там, а затем припрятать где-нибудь, чтобы позже вернуться и сожрать твою сгнившую плоть. Ночные призраки разобрались с ними без всякого шума. Третий раз — только что.

— Мисс Люпеску? Это вы?

Большая морда, напоминавшая собачью, наклонилась к нему, и на одно жуткое мгновенье ему показалось, что псина хочет вцепиться в него зубами, но вместо того она дружелюбно лизнула его по щеке.

— Ты подвернул ногу?

— Да. Не могу встать.

— Давай посадим тебя ко мне на спину, — предложил серый зверь, бывший мисс Люпеску.

Она что-то сказала ночному призраку на его хриплом языке, и тот подошёл, чтобы приподнять Ника. Он обхватил руками шею мисс Люпеску.

— Вцепись в мою шерсть, — сказала она. — Да покрепче. А сейчас, прежде чем мы тронемся, ты должен сказать… — и она издала высокий скрежещущий звук.

— А что это значит?

— «Спасибо». Или «До свидания». То и другое сразу.

Ник старательно проскрежетал, и ночной призрак издал что-то вроде умилённого смешка. Затем он проскрежетал в ответ, расправил свои огромные кожистые крылья — и, взмах за взмахом, понёсся прочь с пустынным ветром. Потоки воздуха подхватили его, как воздушного змея, и унесли ввысь.

— А теперь, — сказал зверь мисс Люпеску, — держись крепко! — и она начала разбег.

— Мы бежим к той стене с могилами?

— К упырским вратам? Нет. Ими только упыри пользуются. А я — Гончая Бога. У меня свои маршруты в ад и обратно, — Нику показалось, что на этих словах она помчалась ещё быстрее.

Взошла огромная луна, следом появилась маленькая, плесневелого цвета, а затем к ним присоединилась третья, красная как рубин. Серая волчица мчалась под ними над заваленной костями пустыней. Она остановилась у разбитой глиняной постройки, напоминавшей огромный улей. Рядом, прямо из мёртвого пустынного камня, сочился тонкий ручеёк воды, образуя небольшое озерцо и снова пропадая в камне. Волчица опустила морду и стала лакать воду. Ник зачерпнул воду руками и выпил её маленькими глотками.

— Это граница, — сказала мисс Люпеску. Ник посмотрел наверх. Три луны исчезли. Отсюда был виден Млечный путь. Он никогда прежде не видел его с такой ясностью — сияющий шлейф, раскинутый по небосклону. Небо было усеяно звёздами.

— Так красиво, — прошептал Ник.

— Когда ты вернёшься домой, — сказала мисс Люпеску, — я научу тебя названиям звёзд и созвездий.

— Было бы здорово, — ответил Ник.

Он снова прижался к её широченной серой спине, зарылся лицом в её шерсть и крепко вцепился в неё руками. Казалось, прошло всего несколько мгновений — а его уже несли — неловко, как взрослая женщина может нести шестилетнего мальчика, — по кладбищу, к гробнице Иничеев.

— Он потянул ногу, — сказала мисс Люпеску.

— Бедняжка, — сказала мисс Иничей, забирая у неё мальчика и баюкая его в своих едва видимых, почти бесплотных руках. — Я, признаться, ужасно волновалась. Но теперь он здесь, и всё остальное неважно.

И ему, наконец, стало хорошо и удобно — под землёй, в знакомом месте, на мягкой подушке. И темнота нежно и устало увлекла его в сон.