Книга: Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Мной достаточно было приведено примеров того, что средневековые татары были склонны строить «постоянные обиталища» в виде городов. Вообще-то татары, насколько себя помнят (не «булгары и буртасы» — о них ниже), и двести, и триста и более лет назад старались жить по взможности в домах (городах и аулах), проявляя все признаки оседлого народа, а не в юртах, как хотят представить историки-европоцентристы. А юрта (от татарского «Йорт» — «Дом») всегда была у татар жильем вспомогательным, и называлась с незапамятных времен на татарском языке « тирмэ» (шатер, палатка, «домик»). Подобное передвижное жилье широко использовалось в военных походах и в мирной жизни — на отгонных пастбищах, дальних вырубках и т. п. Много позже была тирмэ-юртазаменена вагончиками, палатками и т. п. (меня очень хорошо поняли чабаны, военные, трассовики, геологи и др.). А халха-монголы, как видно, были склонны считать юрту жильем основным.

123

«Караван» — данное слово образовано от татарского «карау» — «наблюдение, присматривание, охрана», подобно слову «караул» («каравыл»). Слово «караул» означает и поныне (также и в русском языке) — подразделение, коллектив людей, охраняющих соответствующий объект. А слово «караван» («каравын») — соответственно будет означать по-татарски тот объект, который охраняют, защищают. Необходимо уточнить: в современном татарском официальном литературном языке используется арабизированный вариант слова «караван», которое пишется как «кэрван». То есть изменены «а» на «э» (читается примерно как «э») после «к», и «в» на «w» в связи с массовым распространением среди татар арабской письменности и литературы примерно с XIV в. Тогда как в русском языке (написании) данное слово сохранилось более похожим на первоначальное его звучание на татарском языке. Отмечу что в родственном татарскому языку уйгурском языке это слово также сохранило в основном первоначальное звучание и пишется karvan(«карван»), и произносится, также как и в разговорном татарском (несмотря на «арабизированное написание»), примерно так же, как и в русском — «каравын». Так случилось и с некоторыми другими словами — например, татарское слово «тылмач» (от «телем ач» — «пояснять язык, речь») в современном татарском почти не применяется (применяется вместо него заимствованное восточное слово «тэржемэн»). А в русском языке оно сохранилось.

124

Л. Н. Гумилев дает ссылку на следующие издания: Сибирские летописи. / Изд. Архивн. Комиссии. 1907. // Миллер Г. Ф. История Сибири. 1937. Т. I.

125

Решение официально признанных богословов-толкователей норм Корана по конкретным вопросам. Имели нормативное значение — общего либо индивидуального характера.

126

У татар обычай этот сохранился и до нынешнего времени — не одобряется, если кто-либо наступает или встает на порог, или тем более стоит на пороге, не решаясь войти (представьте — и дверь входную при этом не закрывает).

127

До сих пор у татар имеется поговорка, у которой смысловой перевод на русский: «сколько ни рой (клюй) — не станешь вороной, и сколько ни читай (имеются в виду именно многообразные толкования Корана) — не станешь муллой». В данной поговорке речь идет о священнослужителях по должности из высшего духовенства, сросшегося с властью правительства Романовых, а не о татарских муллах-священниках — непосредственных старейшинах мусульманских общин (умма) и преподавателей народных школ-медресе. Последние были, по сути, настоящими подвижниками-просветителями среди татар, выдвигаемыми народом, жили среди народа и были уважаемы. И их учение, проповеди и просветительская деятельность имели мало общего с мировоззрением и учением мракобесов мусульманского духовенства из Ближней и Средней Азии, а нередко бывало, что и противостояли им ( 107).

128

Да и при принуждении к принятию нежелательной веры или измене вере отцов — татары, несмотря на то, что они отнюдь не набожны в повседневности, остаются верными своей совести при любых обстоятельствах — и мы в этом убедимся ниже.

129

Ссылка А. З. Валиди Тугана: «Из книги Н. Н. Пантусова «Как далеко простирались сведения арабских географов в глубь Средней Азии» ( 13, 222).

130