Книга Крови

- Я планировала долгую игровую кампанию. - Как бы между делом начала Алевтина. - Минимум на десяток игр, но у нас внезапно человек выпал. - Со вздохом призналась она. - Есть желание присоединиться на постоянной основе? Мы по вторникам и субботам собираемся, по вечерам.

- Конечно. - Обрадовано закивал Дэн. - С огромным удовольствием!

- Тогда, - ты знаешь мои правила. - Улыбнулась она, кажется смущаясь ещё сильнее. - С тебя торжественная клятва.

- Клянусь. - Заявил Дэн, прижимая руку к груди, стараясь подавить смех и проявить всю доступную ему торжественность.

- Нет, нет. - Рассмеявшись покачала головой Алевтина. - Так не пойдёт, надо сказать в чем клянёшься, - чтобы самому осознавать.

- Ну, хорошо. - Улыбнулся в ответ Дэн, любуясь смеющейся Алевтиной. - Но, вот только без обид, потому что я искренне не помню, какие именно там были слова.

- Ничего, я подскажу. Давай, повторяй за мной. - Предложила она, и принялась медленно говорить, а Дэн стал повторять за ней:

- Я добровольно принимаю твою волю, соглашаюсь прийти в твой мир, и осознанно принимаю любые последствия, связанные с этим.

Получилось как-то коротко и совсем не торжественно:

- Всё? - Осторожно поинтересовался Денис. - Или ещё что-то?

- Мне этого, - совершенно достаточно. - Заулыбалась Алевтина, но Дэну показалось что взгляд её карих глаз потемнел, тяжелея, словно внутри неё бушевал плохо сдерживаемый гнев. - Но, если ты хочешь можешь пообещать что-нибудь ещё.

- Ну и отлично. - С облегчением вздохнул Денис, пытаясь понять: показалось? Не показалось?

- В следующий раз получается в четверг? Собираемся в это же время?

Алевтина уже собиралась ответить, как вдруг её перебил громогласный голос тоже вышедшего в коридор Макса:

- Что это вы тут в вдвоём секретничаете? - С хитрым прищуром поинтересовался он.

- Я приносил торжественную клятву не устраивать драм. - Не без улыбки признался Денис.

- То есть он принят?! - Обрадовался Макс.

Алевтина ему что-то ответила, но Денис уже не мог разобрать слов, ему очень быстро становилось плохо: стремительно темнело в глазах, голова начала кружится. Он рефлекторно схватился рукой за стену, просто что бы не упасть:

-«Отравился?» - Он не мог понять, что с ним происходит, травиться вроде было нечем, весь вечер он пробавлялся чипсами с газировкой, - то ещё «полезное питание», но отравится им сложновато.

-«Разве что в чипсах или газировке что-то было...»- Успела промелькнуть мысль, но тут в глазах совсем померкло, - мир закачался, а его накрыло тьмой.

Денис откуда-то помнил, что зрение отключается в последнюю очередь перед тем, как отрубится сознание, а значит дело было совсем плохо:

- Вызовите скорую, мне плохо. - Попытался сказать он, но в пустую, - слов было не слышно, то ли слух отказал, то ли язык уже не слушался.

А ещё ему действительно было плохо, и это плохо стремительно усиливалось. Не то что бы где-то что-то болело, просто было «вообще плохо», везде, и становилось хуже. Денис был в сознании, но ничего не видел, и даже тело своё толком не ощущал, только тьма и мука.

-«Мука?». - Несмотря на своё состояние, Денис сам удивился, всплывшему в голове столь старозаветному слову, но подходило идеально. - «Самые настоящие мучения».

***

Дэн не знал, сколько он провёл времени в этих мучениях, когда ты ничего не видишь и тебе настолько плохо, – учёт времени даётся с трудом. Иногда он думал, что прошло всего несколько минут, ну может десятков минут, и скоро прибудет неотложка, сделают ему укол с обезболивающим, ну или что там положено делать в таких ситуациях, и это всё прекратиться. Но чем дольше длилась эта мука, тем сильнее росло чувство, что с каждым мгновением в этой мучительной тьме сама его суть теряет что-то очень важное, ценное, что давно стало неотъемлемой частью, и всё чаще казалось, что муки длятся уже вечность, а в голову лезла мысль: «может я на самом деле умер, и это просто такой ад?».

Мучения прекратились так же резко, как и начались, в какой-то момент Денис ощутил себя просто висящим в безбрежной тьме, с жутковатым чувством что к нему приближается что-то огромное:

-ТАК ПРОСТО? – Чья-то нестерпимо громкая мысль заставила затрепетать всё существо Дениса, будто он был крохотным паучком на оторвавшейся паутинке во время шторма. И мысль эта была чужая и полная разочарования. – СПУСТЯ СТОЛЬКО ЛЕТ, И ТАКОЙ ЖАЛКИЙ ФИНАЛ?

Денис чувствовал, что рядом с ним находится что-то гигантское, словно гора, и эта гора пристально оценивала его словно пойманную мошку.

– ДАЖЕ У ПОДОБНЫХ ТЕБЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ШАНС. – Прогремела чужая мысль.

Он был измерен, взвешен, но заключение о его лёгкости, кажется, откладывалось.

Стало вдруг очень больно смотреть, глаза резал ослепительно белый свет:

-«Глаза! Я могу смотреть! У меня снова есть глаза!». – Обрадовался Дэн, – к нему возвращалось зрение, он уже мог различить белый потолок и пол...

-«Белые потолки, пол? Получается всё-таки больница».