Книга Лилит

Если исследовать характеристики всех четырёх темпераментов, то становится ясно, почему в Греции идеалом считался жизнерадостный, сангвинистический характер, в то время, как остальные, особенно меланхолический характер, считались болезненным поведением. Согласно Галену, меланхолия располагается в гипохорде, то есть, в той части тела, которая расположена ниже грудины и рёбер. В этой связи, он говорит о morbus hypochondriacus (гипохордическом заболевании).

Однако уже у Аристотеля, младшего современника Гиппократа, отчётливо прослеживаются изменения в этих взглядах. Так как Сатурн первоначально был двойственной фигурой, аристотелевская меланхолия тоже была двойственна, и подразделялась на болезненную меланхолию (melancholia dianoson) и естественную меланхолию (melancholia diaphysin). Согласно ему, чёрная желчь селезёнки (melainachole) в правильной дозе и при нужной температуре помогает добиться успеха в умственном труде, в то время, как серьёзные депрессии могут явиться результатом перегрева и неправильной дозировки.

В последствие эти идеи просочились в эпоху Ренессанса, прежде всего благодаря Данте, Петрарке, Флоренции времён династии Медичи и, особенно, благодаря врачу и гуманисту Марселио Фичино. Также как и Петрарка, Фичино был подвержен острой меланхолии. В его переписке с Джованни Кавальканти он упоминает, что на собственном теле прочувствовал "горечь меланхолии и зловредность Сатурна". Но, тем не менее, он признаёт, что это был тот же самый Сатурн, который способствовал его интеллектуальной и творческой деятельности. Возможно, именно благодаря этому он смог принять свою меланхолию, поскольку описывал Сатурн как "самую благородную и самую могущественную звезду"², а меланхолию как "уникальный божественный дар"³.

В античности была широко распространена концепция "трёх способностях нашей души": воображении (imaginatio), рассудочности (ratio), и уму (mens), присутствующих в душе, которое в последствии перенял Агриппа фон Неттесгейм (Agrippa von Nettesheim).

Согласно Агриппе, все три действия души (ormind) находятся под управлением Сатурна и его неистовой меланхолии (furor melancholicus). Иоганн Каспар пошёл ещё дальше, говоря:

"И так, в тоже время эти процессы происходят по другому, то есть, сами по себе, и обладают гораздо более значимыми и менее изменчивыми характеристики, будучи тождественны нежной и глубокой меланхолии". (F.Nordstrom: loc.at.,p. 131)

Это настроение - неотъемлемый спутник гения. "Сочетание двойственной природы Сатурна, связь меланхолии и интеллектуальности, творческий потенциал которой может быть легко продемонстрирован несколькими примерами. Каждое существенное умственное или творческое произведение, когда оно доведено до конца, сохраняет в себе состояние человека, который его создал. Именно Леонардо да Винчи принадлежит фраза: "Каждый художник рисует себя сам", и Альбрехт Дюрер был примерно такого же мнения, он замечал, что "Многие художники создают вещи, которые напоминают их самих". В самом деле, фраза Дюрера особенно важна для понимания взаимосвязи между сатурнической меланхолией и талантом. Она была воплощена прежде всего в "Меланхолии", одной из трёх его известных гравюр. На ней изображена крылатая женская фигура с серьёзным выражением лица. Также как и в видении Лилит, крылья указывают на то, что эта фигура родом не из сознательного мира художника, а из его бессознательного. Она пребывает в глубоком самопогружении, отдавшись своей судьбе. Крылатое животное, возможно летучая мышь, несёт на крыльях надпись: MELENCOLIA I. На полу лежит спящая собака; в центре картины находится ребёнок, тоже крылатый, чья символика до конца не выяснена.²

Кроме того, символика картины спорна во многих аспектах: и в иконографическом, и в психологическом; например, помимо разнообразных аллегорий, таких как колокола, песочные часы и весы, на гравюре изображены различные инструменты, которые соответствуют занятиям, находящимся под покровительством Сатурна. Шприц от медицинской клизмы, венок из промокших листьев, который был надет на голову женщины, а также магический квадрат, символизируют средства, которыми человек пытался бороться с творческой меланхолией в те дни. В описании Е. ПановскогоиФ. Саксла подчёркивается, что эта картина является "ни чем иным как интеллектуальным автопортретом Альбрехта Дюрера", который первоначально планировал написать гравюры для всех четырёх темпераментов, но "не изображал (другие три), потому что не мог идентифицировать себя с ними".(E. Panofsky & F. Saxl:loc tit, p. 76)

Тот факт, что сам Дюрер боролся с глубокой меланхолией, ясно свидетельствует из замечания, сделанного его младшим современником Меланхтоном, который говорил о "наследственной меланхолии Дюреров" (melancholia generosissima Duereri). В результате оба Дюрера называли меланхолию истинным призванием художника.