Книга Марии Зажги Снега

Идет на прибыль березняк
Позатопив и позабывши,
Что было б в шелесты вникать,
Смарагдной ринуться добычей

И разыгравшись ввечеру

В тот треугольник, знак отлета
Поет, и жжет вчерашний гул
Тебя до боли этот подвиг

Но выйдем в степь: и та же плоть

Колышется в твоем цветеньи
И ждать, что сбудется со мной
Сплетяся бьющейся синелью

И в наговор отбушевавших вод

По заводям глухого лета
Да будет легко перенесть
И эту ночь, и этот ветер.

А степь растет от часа в час,

Забившися и холодея
В ошеломленное ненастье,
В разлив взмолившейся метели,

Метели листьев и сердец

Страной кочующего пыла
Спадает облачный свинец,
Разбившись дождевою пылью.

А там сдружаясь и резвясь,

И затаясь в осенних косах,
Целует корень на ветру
В тревоге сбившейся осоки.

Лирический отрывок («Еще не порешила ночь…»)

Еще не порешила ночь
Сгореть и сбиться в этих спорах
И палых угольев звоночь
Разворошить в широкий шорох.

Предутренняя тлеет степь

Туманов развернувши райну,
Вздохнешь, и знаешь, что сблестев
Клубится пеленой окраин.

Едва сквозь гул и этот бред

Раздвинув стаявшую зоречь,
Уже начальная сереть
Повстала трав сырая горечь

И в занимающейся рани

На этот след гореть и греться
Твоих встревоженных свиданий
За степь разросшегося детства…

Большой травой, напомню под вечер,

Набухнувшее великолепье
И в клейком поцелуе почек
Объятий теплимая темень.

А ты растущей россыпью

Взойдя в молодняковый окрик,
Потянешься по волглой ощупи
В тот огонек, в забредший мох реки

А чашей крыл, в ее синицы

Свивая дождь и тепль и лепет
Каким еще великолепьем
На лете реющем склониться?

Из книги стихий

На вышней темной тополи
Запутав ветра бег,
Вскипел синейшей обылью
Любимец буйных нег —

Разоблачить улыбчивое племя,

В затонах потонувших трав
Одра золоторыжей нови,
Где дремлют ярые утра.

О, пусть по складу даровитых зорь

Зальется багрецами злато,
И пусть дремляный и единый бор
Тысячесердной двинет радой —

И пусть черезполосиц след

Забьется в изумрудных рудах —
Пора порушенной земли
Свершилась в хлебородных грудах.

И ветры ржаного запева

Взнесли осенсющий путь,
Это туга и тяга посева
Взбороздила живой лепоту.

И тронув струны тростниковых уст

По устью солнечных артерий —
Сольется берегами грусть,
Таемный дых речных имений. —

Днепр, 1918

Весеннее гремя

Не сердце ль ветров половецких
Узорами зарного племя,
Не ты ли вскипело подвеской
У липы весеннее гремя?

Замрёт. — Но у зурны лазурной

На утро — по роздыху розы
По заросль вгрузается бурное
Всё в молоди рясное озеро

И в голубь державного лада

Впадают дремлинные русла
И устлана русская млада
Распевом простым радоуста.

Виденье