Книга Мертвых

– И опять ошибка в расчетах. Прав ты только в одном – я не хочу иметь ничего общего с людоедом, – произнес Садыков.

В замкнутом пространстве выстрелы из мультикомпрессионной винтовки прогремели, как удары деревянного молотка по доске. Тук! Тук! Тук! На резиновом фартуке Хмельницкого появились три дыры. Мясник выронил нож и мягко свалился прямо на Толика.

Рамзес опустил винтовку.

– Никогда бы не подумал, что смогу попасть в такую передрягу.

– Еще бы. – Томский сбросил с себя тело Хмельницкого и встал. – Конструктор. Шахматист. Кукловод… И так опростоволоситься!

– Так ты все слышал, – вздохнул Садыков. – Может, оно и к лучшему. Такие люди, как ты, Томский, очень понадобятся мне на новом месте.

Он демонстративно, в знак миролюбия, поставил винтовку к стене и уселся на табурет.

– Ты как? Со мной?

– Сначала бы выбраться отсюда, а уж потом рассуждать о манне небесной, которой полно в твоих метрозакромах, – ответил Томский.

– М-да. Выбраться. Это… О черт!

Рамзес вдруг вскочил с табурета, схватил со стола один из ножей и бросился к Толику. Так подумал Томский, сразу принимая боевую стойку. Однако целью Садыкова был вовсе не он, а Хмельницкий. Сумасшедший ученый был все еще жив и, прижав ладони к вискам, что-то шептал с закрытыми глазами.

Рамзес схватил профессора за волосы, задрал его голову и резким движением полоснул ножом по горлу, где тут же расползлась рана, похожая на раскрытый рот. Хмельницкий дернулся, захрипел, опустил руки и уронил голову в лужу крови.

– Он вызвал своих подручных, – констатировал Садыков. – Теперь выбираться отсюда будет сложнее. Какие соображения по этому поводу, Томский? Нам бы только прорваться к моему джипу. Там – оружие, еда.

– Пожарная лестница. Я уже спускался по ней. А ты скор на расправу…

– Не был бы я таким прытким – давно бы сдох. А ты и сам – парень не промах. Куда подевал своего карлика? Надеюсь, он не погиб при крушении ротоплана?

– Жив. И скоро доберется до Метро, чтобы вернуться сюда с подмогой. Так мы идем?

– Для начала не мешало бы разжиться огнестрельным оружием. Гипносов нельзя подпускать слишком близко. А у нас пока – только ножи и скальпели.

– Есть и винтовка…

– Последние пули я истратил на нашего профессора-людоеда. – Рамзес наклонился, чтобы освободиться от остатков полиэтилена. – Фактически мы безоружны…

Толик с трудом подавил желание воспользоваться моментом, чтобы раскроить Садыкову череп. Он был уверен: будь винтовка заряжена, Рамзес отправил бы его вслед за Хмельницким.

– Оружейная внизу. Единственное помещение, которое запирается на замок.

– А ты неплохо осмотрелся. Второй этаж?

– Только одежда и… вяленая человечина.

– Гм… Я не ангел, Томский, но все это – чересчур даже для меня. Потопали за оружием, союзничек.

– Ключ от оружейной. Наверняка он у него.

Рамзес склонился над трупом профессора, перевернул его, разорвал стальную цепочку на шее мертвеца и брезгливо вытер руки о резиновый фартук. Потом принялся обыскивать карманы покойника.

Перед тем как выйти, Томский прихватил винтовку, которая ему очень понравилась.

Они покинули разделочную, спустились по лестнице на первый этаж. Садыков отпер замок, нащупал на стене выключатель. Вспыхнула лампочка. Сразу за решеткой был короткий, метра три длиной, коридор. Миновав его, Толик и Рамзес свернули в основную комнату. Большую ее часть занимала привинченная к полу ржавая, затянутая паутиной емкость. Из крана на ее боку в подставленную кастрюлю капала вода.

Здесь же было и трофейное оружие: сложенные в пирамиды автоматы, совсем новые, но успевшие заржаветь; патроны, хранящиеся в деревянных ящиках и просто валяющиеся россыпью на полу; подсумки, набитые автоматными рожками; несколько пистолетов разных марок; небрежно сваленная амуниция – почти не ношенная и уже покрытая налетом плесени.

Отдельно, в прямоугольной нише в стене, стоял наполненный доверху гранатами и динамитными шашками стальной ящик. Рядом, в раскисшей от сырости картонной коробке, лежали боеприпасы для «Крыса»: полтора десятка баллончиков, свинцовые пули с острыми, сферическими и плоскими головками.

– Солидная коллекция, – присвистнул Рамзес. – Рвануть бы эту башню вместе с ее обитателями.

– Ага. Тебе бы только рвануть. Сделай милость – рвани заодно и себя. Когда я отсюда смоюсь. Кстати, авария автожира – не твоих рук дело?

– Прежде чем садиться в летательный аппарат, надо иметь хотя бы примерное представление о его состоянии. Виноват не я, а обледенение лопастей. А до Москвы, Толя, мог бы и ножками добраться. Вообще-то, ты и Корнилов должны быть благодарны мне за помощь в уничтожении психотронного генератора.

– Спасибо. Если бы у меня была шляпа, я бы ее снял.

Томский взял самое простое и эффективное оружие: проверив обойму, он сунул за ремень «ТТ», надел разгрузочный жилет с автоматными рожками в карманах и похлопал по прикладу «калаша».

– Вот теперь можно и повоевать.

Садыков не отвечал. Он тоже взял себе автомат и замер у двери, к чему-то прислушиваясь.

– Они идут!