Книга Мёртвых

Я застонал, от нехватки воздуха едва понимая, о чем они говорят.

— Отлично. Вот ты им займешься.

— Что? — вдруг оглушительно закричала женщина. — Ты совсем из ума выжил? У меня что, других дел нет?

— Я сказал: займешься! Хватит со мной пререкаться, мерзавка! Ты принадлежишь мне, девка, не забывай это!

— Не забуду, уж поверь. И когда-нибудь острие моей сабли окажется у тебя в черепе!

— Обучи его. А я, так уж и быть, со своей стороны забуду на время о некоторых твоих… ночных обязательствах. Только если он сможет биться, иначе — нет.

Его слова заставили женщину умерить пыл. Их разговор закончился, и я, понимая, что больше ничего не услышу, расслабился и впал в забытье.

Сколько раз я оказывался во тьме? Сколько раз лишался чувств, падал в обморок? Начиная с того первого дня, что я помню, когда очнулся в ледяной пустыне, сплошь залитой белым светом холодного солнца, пожалуй, уже тысячи раз. Нет уж, пора заканчивать подвергать свою голову таким тяжким испытаниям.

Задумавшись об этом, я вспомнил о последнем разговоре, звучавшем у меня в ушах. Кажется, кое-кто меня назвал тупым…

Передо мной, постепенно приобретая четкие очертания, медленно возникло знакомое лицо. Не мешкая, я рванулся вперед и схватил ее левой рукой за шею, надеясь сломать хребет, но девушка вдруг взяла и цапнула меня за палец.

— Ай! — от неожиданности я вскрикнул и одернул руку.

Она оскалилась, проводя языком по окровавленным губам.

— Вот так мы начинаем знакомство?

Я огляделся и с ужасом осознал, что нахожусь не в клетке, а в самой настоящей комнате. Пусть и не просторной, но зато освещенной обычным солнечным светом и без дребезжащих от подземных толчков железных решеток.

Спустя секунду я понял, что лежу на кровати совершенно голый.

— Где я?

Заметив, что я щурюсь от непривычно яркого света, девушка сделала пару шагов в сторону окна и задернула шторы, погружая нас в приятную полутьму.

— У меня нет никакого желания с тобой разговаривать, — прошипела она в ответ. — Одень на себя уже что-нибудь, и мы спустимся вниз. Пусть он сам с тобой объясняется. А потом, ради бога, отмойся!

Я поднялся и сел на край кровати, все еще не в силах прийти в себя. Неужели свобода?

— Даже не надейся, — будто прочитав мои мысли, моя собеседница качнула головой. — От того, что тебя подняли на пару десятков метров выше, свободы тебе все равно не видать.

Я украдкой бросил взгляд на окно. Не может все быть так просто.

— А если я попробую сбежать?

Она фыркнула и удалилась за дверь, показывая мне, что больше не скажет ни слова.

Я внимательно осмотрел себя. Многочисленные старые шрамы все еще отчетливо проступали красными полосами на контрастной бледной коже, но свежие раны (судя по ощущениям, проспал я не больше суток) уже зарубцевались и прекратили болеть. Даже с моим «бессмертием» они не могли затянуться так быстро.

«Маг!» — пришло мне в голову. Получается, мой новый хозяин — маг?

Я от досады едва не завыл. Если от прежнего олуха еще можно было попытаться ускользнуть, то даже от самого заносчивого и неумелого мага бежать бесполезно: могу поспорить, он уже нацепил на меня какой-нибудь невидимый ошейник!

— Дьявол!

И все мои зелья с другими не менее важными вещами бесследно пропали!

Я дернул себя за отросшую бороду, клочками росшую на щеках и подбородке, словно я страдал лишаем, и вздохнул. Просто не может одному человека так не везти!

Заметив висящее напротив квадратное зеркало, я взглянул на себя и пробурчал:

— Еще как может!

Натянув на себя заранее приготовленную для меня одежду, аккуратно сложенную на небольшом железном сундуке под окном, я вздохнул и толкнул плечом дверь, вываливаясь в большой темный коридор, освещенный тремя зелеными огнями на обоих стенах.

Меня уже ждали. Сверкнув изумрудными глазами, по которым гуляли темные блики пламени, девушка фыркнула. В ответ я недвусмысленно показал ей фигу, и мы стали спускаться вниз по винтовой лестнице.

Заметив до этого еще несколько разветвлений коридора, воздух в которых отливал синевой, я спросил:

— Это крыло ведь создано для таких, как мы, так? Отсюда не сбежишь.

— Верно. Сам додумался, или подсказали?

Я оскалился.

— Может, я и такой тупой, как ты и говорила, но несколько простых заклинаний барьера и сдерживающие лучи я различаю прекрасно. Без специального пропуска никто из нас не покинет это место, даже если все сгорит дотла. Хозяин не станет жить рядом со своими рабами, если не будет уверен в своей безопасности.

— Он, по крайней мере, лучше предыдущих, — тихо прошептала она.

— Может быть. Сколько здесь еще таких, как я?

Она молчала. Я чувствовал повисшее в воздухе напряжение, и был уверен, что она сомневается, стоит ли со мной говорить или нет. Наконец, она ответила:

— Раньше было много, теперь только мы вдвоем.

— Вот как. Что случилось?

— Слушай, — она вспыхнула, — хватит, а! Это тебе не допрос, и здесь ты имеешь не больше прав, чем тот пес, посаженный на цепь во дворе. Заткнись и топай ножками!