Книга монстров (СИ)

Больше не думая о Тенях, я шла к воротам, надеясь, что они не заблокированы Аскетами. Главное — не попадаться на глаза тем, кто выпустил эти стрелы. Людей погибло много, десятки, если не сотни, и хотя раненых наверняка забрали к лекарям, я останавливалась при малейшем шорохе — вдруг кто-то жив.

Так я услышала тихий хрип и склонилась над человеком. Все те же стрелы, и кто-то, наверное, умирал от одной, но чаще их было несколько.

Человек неровно, тяжело дышал, руки подергивались, сердце едва-едва качало кровь, и она пузырилась в ранах, как прибой на каменистом берегу. Приливы времени, кажется, так называл это Аттикус, но слишком жестокий прилив выдалось мне увидеть. Я этого не хотела, не ждала, не просила.

И я наконец рассмотрела стрелы. Как они вообще попадали в цель? Тонкие, немного кривые, сучковатые, с редкими зелеными почками по бокам, кто делает такие безумные стрелы? Они пустили корни в едва живом человеке, я видела, как дерево впитывает кровь, словно дождевую влагу, и краснеет. И чуть не закричала, когда одна из почек вздрогнула и превратилась в нежный розовый листок.

Глава сорок седьмая

Я отпрянула и пробежала вперед. Этому несчастному не помочь, я искала подтверждение тому, что увидела. В конце улицы я склонилась над человеком — безусловно мертвым, и стрелы в его груди начали распускаться, но завяли. Им нужна была кровь...

Я кинулась бежать, не разбирая дороги: найти Гуса, укрыться в самом безопасном месте. В общине. Мы переждем там, где спокоен сейчас Самуэль. Нежить в городе, Рем постарался, проклятый ублюдок, выла я про себя, не замечая головной боли и страха. От найденной Книги толку ноль, но это все — не моя забота, я не хочу умереть.

Улица закончилась резким поворотом, и я врезалась в какого-то бедолагу, кричавшего от ужаса. Поднырнула ему под руку, разминулась со стражником, из ноги которого торчали две стрелы, но он ничего не замечал, только бежал, хромая, в попытке спастись. И едва не натолкнулась на моего спасенного, снова он!

— Беги! — заорала я, собираясь хотя бы толкнуть его к стене — это казалось лучшим укрытием. Но он неожиданно крепко схватил меня за руку, придвинул к себе, посмотрел на меня… Зарычал.

А потом с силой бросил на землю так, что чуть не выбил дух. Больно ударившись о камни мостовой, я вскрикнула и забилась в арку.

— Беги! — Это заорали уже мне. — Беги, дура!

Аскет, размахивая мечом, бросился на бродягу.

— Нет!

Нет-нет-нет, он просто напуган, он ни в чем не может быть виноват! Руку прошибло болью, не раненную, другую, ту, на которой браслет. Он горел, это было агонией ровно до тех пор, пока бродяга не развернулся к Аскету, уже замахнувшемуся мечом.

Перевернутые боги!

Бродяга, возвышающийся над всеми, достающий, казалось, уже крыш домов, поднял руку, и с его кривых пальцев в синем мерцании сорвались несколько стрел. Аскет натолкнулся на них как на стену, меч выпал из рук, а я…

Что я натворила?

Я скрылась, не зная, увидят меня или нет, но жжение в руке прекратилось, осталось напоминанием. Бродяга стоял посреди улицы, оглядываясь в поисках жертв. Меня ударило чувство вины — если бы я была скрыта, Аскет не погиб бы из-за меня.

Я поднялась на ноги, шатаясь, пробиралась вдоль стены. Бродяга рычал, и в его облике оставалось все меньше человеческого. Черты лица менялись, кожа становилась темной, как кора, и такой же неровной, глаза округлились, рот одеревенел. Это монстр, которого я вывела на поверхность. Чудовище, которого ничто не держало больше. Это…

Раскаль. Это Раскаль.

Я не дойду до дома Гуса, осознала я. Раскаль пощадил меня, когда встретил впервые, и потом, когда выбирался из кучи убитых им невинных людей, но я начинала ему надоедать. Я в ловушке, мне не пройти мимо Древесного бога, и когда он поймет, где я есть, с его пальцев сорвутся стрелы, и я больше ничего не увижу.

Раскаль обернулся к стоящему на углу дому и швырнул свои странные стрелы подлинным ливнем, они отскакивали от камня, но впивались в дверь, оконные рамы, потом разбилось стекло и из окна вылетел шар огня. Аскеты! Маги, я быстро отскочила, если Раскаля охватит огонь, он станет непредсказуем. Но пламя только лизнуло его и потухло, а дом затрясся от нового потока стрел.

Если погибнет кто-то еще, я… не смогу с этим жить, не смогу. Гус, почему я не слушала Гуса?

Раскалю надоело атаковать каменный дом, а сорвать дверь с петель у него не хватало разума. Вольфгант, особо не заморачиваясь, дал ему тело какого-то несчастного, который двух слов связать не мог, и оно пока еще держало Раскаля, но я видела — осталось недолго. Он освобождался, так вот оно что, Раскаль был относительно безопасен, пока был в человеческом теле.

Но что-то все же пошло не так.

Раскаль заревел и куда-то направился. Он был уже выше крыш, ему нужны были жертвы, чтобы расти. Проходя мимо трактира, он легко сорвал вывеску, и она пролетела мимо меня, едва не задев.

— Стой! Стой, куда ты идешь?

Глупо, безмерно глупо. Да, он не видит меня, но я та, кто дал ему… то, что мог дать Вольфгант. Он должен послушать меня.