Книга монстров (СИ)

— О еде, кстати. Будешь омлет? — обернулся ко мне Самуэль, держа в руках какую-то тряпку. У меня в памяти снова мелькнуло что-то и тут же пропало, и нет, это не было связано с тряпками.

— Обязательно. — Я подумала, о чем должна рассказать еще. — У Вольфганта не было Книги. А твари были… Что он мог хотеть от тебя?

Вольфгант спокойно шастал по городу — наплевать, он без спроса вошел в мой дом, столь же нагло, как мы с Аттикусом — в квартиру Гуса, некстати вспомнила я. Но Аттикус — Тень, как и Гус, а Вольфгант… Он натравил на нас минуталей. Я могла...

Я осекла себя, предчувствуя, что добром это может не кончиться. Хватит. И я смотрела на Самуэля, выжидая, что он мне ответит, но Самуэль не спешил.

— Люди приходят сюда за разным, — наконец произнес он, не поворачиваясь, — от зелий до мелких краж. Или совершенно не мелких, но вот что я скажу тебе, дочка, ты правильно поступила, что позволила ему уйти. Молчи, — он предупредительно поднял вверх палец. — Если Вольфгант на свободе, а не в Алых Крестах и не на пиках Аскетов, значит, так надо.

Тени, с ненавистью подумала я. Аскеты ничего не знают, иначе бы во славу Единого болтаться Вольфганту на виселице или догорать на костре. Я не была уверена, что за кара положена тем, кого Аскеты почитают богохульниками и колдунами, но заранее была с ней согласна.

— Ты посоветовал мне бежать, потому что все это — политика? — понимающе хмыкнула я, а Самуэль кивнул, все так же не оборачиваясь и возясь с омлетом. — Те игры, в которых мы не мастера?

«А почему ты так ненавидишь Гуса», — хотела добавить я, но не стала. Это война Теней и их дело. Лучший путь — простой путь, сказал Самуэль, и я поступлю согласно его совету. Может, мы вместе сможем понять, будет ли Вольфгант еще раз нападать на общину или то, что творят эти твари, ему ни к чему? Что если он теряет над ними контроль?

— Ешь, — улыбнулся мне Самуэль и поставил чашку с восхитительным омлетом. Но я смотрела на нее, словно не видя. С чего я решила, что Вольфгант теряет контроль?

«Кто», так он спросил, и тогда от ужаса я не заметила ничего странного, однозначно решив, что это «кто» относится к «защитникам», то есть Аскетам и… Аскетам, оборвала я себя в который уже раз. Но если «кто» — это те минутали, которые пытались «пройти в кладбище»? Минутали разумны, но не настолько, чтобы понимать сложные фразы, и Вольфгант хотел, чтобы ему назвали имена непокорных? У минуталей есть имена. Кто дал им имена? Или мы не слышали то, что было до нашего появления, а это могло быть важно, если не решающе. Что если в цепи минутали на кладбище — поклонение Раскалю — Книга — визит Вольфганта нет одного звена?

Книга. Она не единственная. Существует множество разных книг, и в одной из них я прочитала...

— Прости, — я вскочила, готовая нестись сломя голову, и не сразу сообразила, что на мне только халат. — Прости, мне срочно надо бежать.

Глава семнадцатая

Из-за густого тумана у меня не получалось бежать быстро, но все же если Самуэль и собирался мне что-то сказать вдогонку, то не успел. А может, и не захотел. Я и сама не слишком поняла, что хотела обсудить с Тенями, да и с кем — Рем никогда не примет меня вот так запросто, будто мы давние друзья. Но был еще Аттикус — человек, который так старательно держался подальше от Гуса, словно их связывало одно большое и сложное прошлое. То, что он успел мне рассказать, мало о чем говорило, зато говорили поступки. Гус явно не хотел его видеть, да еще и в собственном доме.

В тумане я едва не споткнулась о корень, зацепилась рукой и коротко, яростно выдохнула. Фристада утопала в ночных туманах, как в белом, вышедшем из берегов прохладном море. Но сегодня с ней что-то случилось.

Вырвавшись из арки, соединяющей кладбище и небольшую площадь перед фортом Флинт, я остановилась, почуяв неладное.

Самый верный признак того, что во Фристаде что-то происходит — отсутствие Аскетов на своих постах. Я не увидела их даже на входе, что само по себе было пугающе. На моей памяти такого не было даже в день Святого Мэрнока, когда во всех Храмах шли торжественные службы. Но напугало меня не это.

Огромные створчатые ворота форта мрачно и бесшумно покачивались на ветру, как вырванные с мясом руки. Оглянувшись на громаду здания, полускрытого морским туманом, я поежилась. Шпили прочерчивали небо темными пиками, словно грозили ему о чем-то своем. Фристада заболела — я еще ничего не поняла, но почувствовала. Об этом вопил бесхозно тащившийся по каменной мостовой мусор, темные окна форта и погасшие факелы. А еще Эрмет, судя по глухой тишине, был пуст, будто неизвестная болезнь выкосила разом всех жителей.

Я нерешительно стояла в тишине, не зная, стоит ли мне вмешиваться в дела Аскетов. Они никогда этого не одобряли, но все-таки пару раз помощь приняли. И отблагодарили, разумеется, весьма специфично, но жест в виде небольшого каменного молота — их любимого оружия — я оценила. Мне никогда не приходило в голову носить его, да и ноша, честно признаться, была тяжела. Но выкинуть молот не я посмела.